— Не горюй, Ваня, — Мария вынула носовой платок и бережно провела им по лицу Дундича.
В тот вечер они собирались просить у Анны Григорьевны материнского благословения, хотели договориться о дне свадьбы, но разговор не состоялся.
Перед Дундичем все время стоял Коля Руднев — его наставник, командир и друг.
Всю ночь над Колдаировом лил дождь. К утру густая пелена, покрывавшая небо, исчезла. Выглянуло солнце. Его лучи падали на землю, и природа вновь заиграла всем своим многообразием красок. Но на душе у Дундича было невесело. Получен приказ оставить Колдаиров. Дундич заскочил к Самариным, чтобы проститься с Марией, сказать, что скоро вернется и что к Новому году они сыграют свадьбу, но поговорить ему с ней не пришлось.
Увидев Дундича, Марийка спряталась за дверь (она белила горницу, ее лицо и руки были в мелу. В таком виде ей не хотелось показываться Дундичу). Она только слышала короткий разговор матери с Дундичем.
Анна Григорьевна сказала, что дочка ушла в степь и вернется к полудню.
— Прощевайте, Анна Григорьевна, — глухо произнес Дундич. — Уходим с хутора. Передайте Марийке — пусть дожидается…
Анна Григорьевна готова была сказать Дундичу, что пошутила, что Марийка никуда не ушла, что она в хате. Она сейчас ей скажет: «Марийка, выходи, не время шутки шутить», но Дундич уже припустил своего коня.
Девушка бросилась за ним, но догнать его было невозможно.
…В хутор под барабанный бой вступала пехота Мамонтова.
Друга любить — себя не щадить
Стрепухову доложили о возвращении Дундича.
— В бурке девицу привез, — сообщил ординарец. — Сам видел — калач-баба. В околоток[16] ее поместил.
Вскоре явился и Дундич.
— Все хорошо, — сказал он, сбрасывая с плеча мохнатую бурку.
— Кому, может, и хорошо, а тебе плохо будет. — И, не ожидая, что на это ответит Дундич, Стрепухов, хмурясь, спросил:
— За бабой ездил?
— За юбками не гоняюсь.
— В Колдаирове был?
— Там не был.
— У кого гостевал?
— У Мамонтова…
— Отставить! — оборвал Стрепухов. — С тобой командир полка разговаривает. Говори, что за бабу привез, где взял?
— У Мамонтова украл.
— Украл? Что, своих мало? — Стрепухов грубо выругался.
— Не для себя, а для Сорокового привез. Врача в полку нет, фельдшера на тот свет взяли. Если бы не эта дамочка, парень кончиться мог. Вот я и…
— Рассказывай по порядку, как было.
Было это так. Когда Стрепухова вызвали к телефону, Дундич вышел к лошадям. Возле коней находился Шпитальный.
— Товарищ Дундич, с Сороковым бида! Лежить ранетый, а пулю выколупать никому. Пропадае хлопэць.
