Тайса наклонилась и почесала Ирис за ухом. Та подняла острую морду, зажмурилась от удовольствия.
— А еще вот кто у нас рыжий и совсем не стесняется. Ладно, пошли домой, у меня еще куча дел перед свадьбой. Кстати, можешь мне немного помочь?
— С удовольствием…
* * *
Тем временем Эрик без удовольствия, но честно взялся за тренировки и скоро понял, что сила — это не главное. И даже выносливость не главное, хотя утренняя пробежка была самой мучительной частью дня. Главное — это внимательность. Скорость реакции, концентрация — и в дружеском спарринге, и в поединке с врагом. Теряешь внимание — сразу проигрываешь.
А сохранять его не так-то просто, особенно когда от непривычных нагрузок болят все мышцы, даже те, о которых не знал, что они есть. От ранних подъемов в голове стоит противный липкий туман, сквозь него доносятся голоса — тренера, отдающего одну за другой непонятные команды, ребят, которые уже все знают и ко всему привыкли. Колени дрожат от слабости, руки тоже, перехватить ими цепь или рукоять ножа — как схватиться за край пропасти. При попытке сгруппироваться для кувырка получается только плюхнуться на пол, больно ударив плечо, весь мир приходит в движение, потом резко останавливается, как поезд при срыве стоп-крана. И тут же надо вскочить, побежать, не раздумывая ни секунды, постараться не сбить строй, и так много раз подряд, пока не перестанешь понимать, что ты вообще делаешь. И тогда, наконец, короткая пауза — можно попить воды и перевести дух, а потом все сначала.
Первую неделю Эрику казалось — он только всем мешает. Он путал направления, натыкался на других ребят и на стены, не понимал и половины команд. Он ждал, что станет посмешищем, и приготовился спорить и защищаться, но, к его удивлению, никто не смеялся. Ребята спокойно поправляли его, объясняли теорию по ходу дела, помогали встать, когда он терял равновесие. Постепенно туман вокруг начал рассеиваться, но ощущение хаоса не проходило. Он по-прежнему не понимал, зачем все это и как быть дальше, но тут уже упрямство взяло верх. Уйти теперь, сдаться, и все будут говорить, что единственный сын сеньоры — трус и размазня? Нет, пусть его лучше убьют враги. Или скорее Лин, когда у него закончится терпение…
Кроме военной школы Эрик устроился-таки подсобным рабочим, помогал готовиться к празднику. После тренировок это казалось отдыхом, но тоже таило свои опасности. Летающие доски и столбы, на которых держались крыши павильонов, пусть ничего и не весили, но расположить и закрепить их в пространстве — непростая задача. Деревья Летающих Лесов бывают с характером, и такая доска может запросто вывернуться из рук и стукнуть по голове или уплыть куда-то в самый конец участка — попробуй потом найди. Особенно неохотно они даются в руки новым работникам — пока состыкуешь несколько вместе, устанешь так, что лучше бы мешки носил. Один раз на Эрика рухнула уже готовая половина навеса над помостом, потому что одну доску он неосторожно ударил кулаком слишком сильно и она, видимо, обиделась. Выбравшись из-под завала, он уже мысленно прощался с работой и даже этому порадовался. Но бригадир ничего, простил, принес какую-то мазь от синяков, с воском и мятой. Эрик намазал ею ноющие плечи, а потом так и уснул в шалаше для работников, уткнувшись лбом в стол. Но быстро очнулся, пошел дальше заниматься делом.
