— Сколько же стоит такая радость? — спросила Аста, разглядывая браслет на руке.
Свен улыбнулся:
— Это подарок. От города. Чтобы ты чувствовала себя в безопасности…
— Нет. — Она решительно сняла полоску, положила обратно на стол. — Мне и так тут постоянно что-нибудь дарят. Приятно, конечно, но я не хочу быть нахлебницей. Спасибо. Без оплаты не возьму.
Он вздохнул, подумал и сказал:
— Ладно. Предлагаю обмен. Мне нужна одна книга, которая продается у вас в городе, — новый справочник по сплавам. Она не редкая и не очень дорогая, но заказать ее можно только там, к нам в библиотеку не скоро поступит. Если сможешь мне ее купить, мы в расчете.
Аста согласилась, и он записал ей на клочке бумаги название и автора.
— Но браслет возьми сейчас, мне так спокойнее…
Не дожидаясь ответа, Свен сам надел ей его на руку — кажется, чуть медленнее, чем следовало, коснулся пальцами кожи на внутренней стороне запястья — там, где расходились голубые ручейки вен. Рука у него горячая, хватка крепкая, под ногтями грязь. В зрачках искры — как от металла, в выгоревших волосах — линялая красная косынка, вся в пятнах от пота. И тепло рядом с ним, как возле огня — мирного пламени, что разрушает города и развязывает войны на сотни лет…
Она поскорее отняла руку, поблагодарила за работу и за экскурсию по мастерской, попрощалась и убежала. Звезды на запястье светились в летних сумерках и как будто подмигивали тем, в небе — холодным и бесконечно далеким.
Солнце уже скрылось за склоном горы, и потянуло прохладой, когда Карл Юрген Рихтер, советник госпожи Лёвенберг, взошел на крыльцо ее дома. Он постучал в дверь, подождал горничную, но градоначальница сама вышла ему навстречу и даже улыбнулась — видимо, сегодня еще никто не успел испортить ей настроение.
— Давайте присядем здесь, господин Рихтер, — предложила она. — В комнатах очень душно, не помню, когда июнь был таким жарким…
Они присели на лавки за простым деревянным столом, на котором в погожие дни подавали завтрак. Горничная зажгла лампу (в этот раз — летней молнией, более яркой), принесла поднос с чайником и овсяным печеньем. Они выпили мятного чаю, побеседовали о погоде и местных новостях. Советник ждал, когда госпожа сама начнет разговор, — не для светского же чаепития она его позвала. И точно. Не успели высокие глиняные чашки опустеть наполовину, как Йоханна Лёвенберг спросила:
— Что нового у наших соседей? Как в Арнэльме идет подготовка к празднику?
