— Вот это здорово, вот это мне нравится! Кирпичников, понял? Служит у меня, кажется, не первый день, все знает, как надо делать, все сделал наоборот и еще болтает об опыте войны! Где командир полка? Рясинцев!
— Слушаюсь, товарищ генерал.
— Камышина!
— Слушаюсь, товарищ генерал.
Но Камышин и Балычев, кем-то предупрежденные, что командир дивизии находится на позициях первого батальона, уже спешили сюда.
Бельский, коротко кивнув Камышину, спросил:
— С первым батальоном мне все ясно, с Лебедевым что?
— Не понял вашего вопроса, товарищ генерал, — спросил Камышин.
Бельский еще больше нахмурился.
— Не понимаете?.. Лебедев тоже в двадцати метрах от «противника» зарылся?
— Никак нет, товарищ генерал. Мы определили расстояние в триста — триста пятьдесят метров.
— «Мы»! Кто такие «мы», позвольте вас спросить?
— Я считал, что действую не вразрез с уставными положениями, — ответил Камышин. — Я дважды по этому поводу беседовал с оперативным отделением штаба дивизии.
— Ну, с ними у меня отдельный будет разговор. Рясинцев, карту!
Рясинцев поднял упавшую на землю карту. Свежий глянец был запачкан землей и мазутом. Бельский, брезгливо морщась, пальцем показал новые позиции.
— Немедленно начинайте переделывать. Соберите людей, расскажите им о Новинске. Эта операция прославила нашу дивизию. Надо поднять боевой дух солдат.
— Разрешите мне, товарищ генерал, — выступил вперед Балычев. — С нами вместе работали и командиры приданных подразделений танков и артиллерии…
— А это уж, товарищ замполит, не ваша забота. Вы, наверное, забыли, что мы, пехота, царица полей, являемся здесь хозяевами?
— Я это знаю, товарищ генерал. Однако осталось совсем мало времени. И если мы сейчас…
— Вот и покажите, на что вы способны, товарищ замполит! Товарищ Кирпичников, это по вашему ведомству…
Кирпичников вынул маленький блокнот и, щурясь, что-то записал.
— Завтра к трем часам зайдите в политотдел. Захватите все данные.
С минуту Бельский стоял молча.
— Нехорошо, товарищи, — сказал он наконец. — И меня подводите, и себя. В любую минуту может приехать командир корпуса. Как мы будем выглядеть? Надеюсь на вас, полковник, — Бельский протянул руку Камышину. — И ты, герой, не очень умничай, — повернулся он к Ивану Алексеевичу. — Все вы, молодежь, только и думаете, как бы поперед батьки в пекло.
— Никак нет, товарищ генерал, — сказал Иван Алексеевич. — Разрешите доложить свои соображения!
— «Свои соображения»! Поменьше громких фраз, Федоров! Побольше дела! Ну, что у тебя!
