— Она и я, мы никогда не лгали друг другу, — прошептал он. — Мы всегда открыто говорили обо всем, прекрасно понимая, что иначе появится другая ложь.
Он некоторое время думал о ней, несколько часов или минут — он точно не мог сказать. Катрин. Мысли о ней успокоили его, и он обрел так необходимое ему сейчас мужество. Он предупредит Отца, а потом обратится к себе, как он часто делал в прошлом: обнаружит в себе самое плохое, скрупулезно проанализирует, как от него избавиться, — и преодолеет его.
Как Винсент и предчувствовал, Отец страшно рассердился. Но не только потому, что боялся, что их обнаружат, сколько вызванного приходом Лизы переполоха. Он велел немедленно привести ее. Он скажет ей, чтобы она ушла сию же минуту. Винсент покачал головой:
— Нельзя этого делать, Отец. Мы несем за нее ответственность. Ей некуда больше идти.
Бросив на него раздраженный взгляд, Отец показал Наверх:
— У нее есть весь мир!
— Но это ее дом.
— Был, ты хочешь сказать! — в бешенстве закричал Отец.
Чувствуя на себе сверлящий взгляд Винсента, он беспомощно покачал головой и захромал к стене, намеренно не отрывая глаз от палки, на которую опирался. Похоже, он считал тему закрытой на данный момент.
Винсент с беспокойством наблюдал за ним.
— Отчего же, Отец? — И снова горло его сжалось и слова шли с трудом. Это нужно решить раз и навсегда и именно сейчас. — Почему ты наказываешь Лизу за то, что случилось? — Он опустил взгляд на свои руки и добавил: — За то, что сделал я?
Отец сердито посмотрел на него:
— Никогда так не говори!
Винсент начинал терять терпение. Он сказал со вздохом:
— Ничего не изменилось с тех пор, как ты ее отослал.
— Я не отсылал ее, — резко ответил Отец.
— Отсылал!
— Нет!
Винсент круто повернулся, так что его золотистые волосы хороводом закружились вокруг головы.
— Как ты можешь это отрицать? — сурово спросил он.
Отец с силой стукнул палкой по полу, так что Винсент подскочил от неожиданности.
— Господи Боже мой! Неужели ты не понимаешь? Я должен был тебя защитить! — Он почти кричал. Они смотрели друг на друга, потрясенные взаимной вспышкой ярости.
Защитить — это была сокрушительная правда.
— Защитить меня? — прошептал Винсент. Он рухнул в кресло и потрясенно обдумывал услышанное. — От нее?
Отец покачал головой:
— От разочарования. — Он вздохнул, провел рукой по волосам, продолжая мрачно рассматривать свою палку — Я следил за тобой с первого момента, когда она у нас появилась, видел, как ты рос вместе с Лизой. Я знал, что когда-нибудь она уйдет от нас. Уйдет от тебя. — Он снова провел рукой по волосам, как бы стараясь заслонить глаза, плечи его поникли. — Воспитывая всех вас, я старался быть справедливым. Мне приходилось делать выбор. А сейчас я уже не уверен, что поступил правильно. — В его затуманенных слезами глазах отражался свет, и они блестели. — Единственное, в чем я уверен, — это что каждое мое решение было продиктовано любовью.
