Спустя некоторое время Анна, не терпевшая лжи, решила рассказать обо всем Харису.
Вопреки ее ожиданиям, он не был удивлен или огорошен. Новость, по всей видимости, даже не задела его за живое.
— Рано или поздно это должно было случиться. — Он стоял спиной к окну, ссутулив крепкие плечи и глядя куда-то в сторону. — Но ты выбрала наихудший момент, к этому у тебя особые способности.
— Харис, я не стану оправдываться. Мы прожили вместе много лет, дочь подросла, давай лучше подумаем, что делать дальше. В понедельник был педагогический совет, у Оливии нет будущего в академическом балете. Фактура подвела…
— Какая, к черту, фактура, что ты такое несешь?! — Казалось, он сейчас ее ударит.
— Это не вопрос таланта или техники, — Анна на грубость не отреагировала, будто не расслышала, — речь идет о простой профпригодности. Оливия находится за рамками балетных параметров, а подобные вещи коррекции не подлежат, с природой не поспоришь.
Харис обреченно молчал, похоже, это известие потрясло его куда больше, чем признание жены о внебрачных отношениях.
— У нас есть два варианта, — продолжала она, — перевести ее на отделение историко-бытового танца, там рост не имеет значения, но в Греции будущее на этом поприще у нее крайне неопределенное…
— А у кого оно вообще теперь здесь есть, будущее, — Харис принялся раздраженно шагать из угла в угол.
— …А второй — продать этот проклятый дом и отправить дочь на обучение в другую страну.
Его зрачки расширились, как при остром болевом шоке. Подрагивая ослабшими мышцами небритых щек, он тихо произнес:
— Для тебя семья — пустое место. Ты все за всех уже решила, все продумала! Впрочем, чему я удивляюсь?!
— Харис, послушай же…
Слушать он не стал, исчез в дверном проеме, оставив за собой лишь запах крепкого табака и глубокой, годами накопленной неприязни.
Анна отыскала телефон бывшей однокурсницы по Московскому хореографическому училищу, Ирины Вольских. Та была ей рада, когда-то они были очень близки: Анна только перебралась в Москву из Ташкента, а Ира — из тогдашнего Свердловска. В их биографиях прослеживалось много общего, кроме одного: окончив вуз, Анна скоропалительно вышла замуж и покинула столицу, а вместе с ней — и большой балет, а Ира продолжила бороться за право оказаться на сцене. В девяносто шестом она наконец-то была приглашена в Марсельскую балетную труппу, после чего все пути ей были открыты. Она моталась с гастролями по разным странам, пока наконец не осела в «городе вечного праздника».
