Это их комсорг, как самая главная здесь, засыпала меня вопросами, как только закончили записывать и я начал собираться.
— Нет, конечно, это я где-то услышал, запомнил и вот сегодня исполнил.
— А вы песни не пробовали писать на эту музыку?
Вот прицепилась на мою голову со своими вопросами, собираться мешает. Я укладывал аккордеон в футляр и сетовал о том, что забыл взять папку куда теперь бы смог положить пластинки.
— Писать песни не пробовал, но какие наши годы, да, кстати, у вас не найдется папки для бумаг, куда я смог бы положить пластинки а то я очень боюсь их помять или поцарапать.
И вот после полутора часов проведенных в студии звукозаписи, я с аккордеоном и подаренной папкой, едем по следующему адресу.
Директор курса музыкального образования, так до 1940 года назывались музыкальные школы, совсем не желал мне помогать и проявлял прям чудеса изворотливости и красноречия. Ну что ж, сам виноват, я понимаю, что действую грязно, не по правилам, но мне надо, одним словом сам напросился.
— А скажите мне, Петр Олегович, вы троцкист?
Вот так в лоб и сразу вижу, я его ошарашил, вон как рот разевает.
— Пппростите, тттоварищ командир, с чего вы взяли, я всегда поддерживал наше правительство и к троцкизму не имею никакого отношения.
— Возможно я ошибся, вы не троцкист, а принадлежите к зиновье-бухаринской группировке, но вы все равно враг народа.
— Да с чего вы взяли, товарищ командир.
— С чего я взял, ну слушайте. К вам приходит командир Рабоче-крестьянской Красной армии и просит оказать ему помощь в подготовке праздничного концерта, посвященного двадцатой годовщине рождения комсомола. Вы своим отказом в помощи саботируете и срываете концерт, в чьих интересах вы действуете, в этом разберется НКВД. И когда вся страна встала на борьбу с троцкистко-зиновьевско-бухаринской бандой, когда враги народа, ненавидящие Красную армию, нашу партию и комсомол, вы…
Короче, он сломался после фразы "…разберется НКВД", но я не мог остановиться, меня несло, и только заметив как клиент медленно съезжает со стула, закатив глаза, я умолк и кинулся ему помогать. Какой же я идиот, а если бы он загнулся? Побрызгав на него водичкой и слегка похлопав по щекам и приведя клиента в чувства, я продолжил свой спектакль для одного зрителя, а куда мне деваться, мне нужна его помощь.
— Как вы себя чувствуете, Петр Олегович, вам лучше, давайте я вам помогу сесть на диван. Что, не хотите?
— Э-э-э, товарищ командир, вы меня не так поняли, я готов оказать любую помощь нашей родной Красной армии, я просто вас не понял, простите старика.
