— Понятно, а вы чем будете заниматься, Николай Григорьевич?
— А я пройдусь по командирским женам, вдруг там певуньи есть.
— Ага, по бабам значит.
— Дурак ты, Тарас, и уши у тебя холодные, сказано – певуньи нам нужны и пианино вон простаивает и вообще, начальство не обсуждают. Все, давай, иди, озаботь личный состав уборкой клуба, а мне надо еще план концерта набросать за пару часиков, — зевая, сказал я.
— Колька, живой, выкарабкался.
Пытаясь понять кто держит меня на весу и сжимает мою тушку так, что вот-вот затрещат ребра, я очумело хлопал сонными глазами.
— Сеня, медведь, отпусти, чертяка, задавишь.
Поставил он меня и пока выставлял на стол из большого кулька всякие вкусности, вкратце рассказал свою эпопею. Когда его забрали ночью на допрос, он решил помочь мне выпутаться и, если получится, себе. Допрашивал его следователь а рядом присутствовал лейтенант государственной безопасности прибалтийской внешности который сидел молча только до того момента, пока Сеня не начал каяться, что он плохо пошутил над своим сослуживцем и теперь его замучила совесть, так как из-за его шуточек сослуживец попал сюда обвиненный черт знает в чем. Этот не представившийся нквдист очень подробно расспрашивал, какие поручения я тебе давал и почему, затем потребовал твое дело, а меня отвели в другую камеру. И уже оттуда трижды вызывали на допрос, моего следователя я не видел, допрос вел этот нквдист оказавшийся грузином. Вел как-то странно, больше спрашивал о следователях, а не о моем деле, ну а сегодня утром с меня сняли все обвинения и вот я здесь. У начальства я уже был, и ты видишь перед собой не вечного дежурного по штабу, а командира комендантской роты.
— Давай, Коля, выпьем за то что мы выбрались из такой передряги из которой мы не должны были выбраться.
— Давай, Сеня, за жизнь, за новую жизнь.
— Эх, хорошо пошла, ну а теперь, Коля, говори, что у тебя за проблемы.
— Да нет никаких проблем, хотя… — и я рассказал ему и о новом начальстве, о празднике и проблемах с этим праздником связанных.
— Тю-ю, дурной, слушай меня, музыкантов мы тебе подберем, насчет концерта… я тебе вот что скажу, в прошлом году тоже был концерт, значит так, там спели пару песен о комсомоле, пару о партии и товарище Сталине, станцевали "Яблочко" и кадриль, был номер из солдатского юмора. Все длилось около часа, начальство осталось довольным.
— Давай, наливай.
Утром меня разбудил Тарас.
— Товарищ младший политрук, а товарищ младший политрук, вставайте, через двадцать минут построение перед штабом.
