— Голова болела, плохо себя чувствовал вот и не успел.
— Как это голова болела? Это же одна кость, она болеть не может! Запомните, Чуйко, что губит командира? Пьянство, воровство, женщины. Не пей, не гуляй, не воруй! Если еще и работать будешь, слава сама тебя найдет!
Да-а, вот это сказанул, он хоть сам понял.
— Товарищ полковой комиссар мне нужны люди, которые умеют играть на музыкальных инструментах, а те которых приписали к клубу, пока я отсутствовал, они могут только копать или не копать.
— Это как? — удивленно посмотрел на меня он.
— Они не умеют играть вообще, ну разве только на нервах.
— Так научите их, товарищ Чуйко, играть на разных там балалайках.
Он что так шутит, нет вон лицо какое серьезное, мама дорогая куда я попал.
— Товарищ полковой комиссар если я начну их учить то к 29-му концерт подготовить мы не успеем, прошу разрешения отобрать людей в комендантской роте и у связистов.
— Что, их будете учить?
АХРЕНЕТЬ вот это у меня начальник, про таких только в книгах читал.
— Нет, я надеюсь, там найдутся красноармейцы, уже умеющие играть на балалайках.
— Хорошо, но смотрите мне, здесь вам не там, понятно.
— Понятно, товарищ полковой комиссар.
— Все, идите, Чуйко, мне не до вас.
Через несколько дней я случайно услышал разговор двух командиров, так вот наш ИИИ попал в армию в прошлом году по какому-то там спецпризыву, он абсолютно не готов к армейской жизни, до этого он работал парторгом в собесе и наверное его в армию просто сбагрили. Образование только начальное, завышенное самомнение, авторитетом на старом месте не пользовался, в царской армии не служил, но Гражданскую войну встретил начальником вещевого склада, в этой должности он и провоевал всю Гражданскую. Наверное, там он и научился разговаривать как фельдфебель, одним словом пустой, никчемный человек, неожиданно получивший много власти. Ладно, это все лирика и я направился к себе домой, точнее говоря на службу, так как дом и служба у меня совмещены. Как начальнику клуба мне достались: киномеханик, художник, скрипач, трубач (было больше, но осенью ушел на дембель почти весь оркестр) и мой заместитель замполитрук со старшинской пилой в петлицах Шишко Тарас Романович.
— Тарас, ты знаешь, что у нас праздник на носу, — спросил я сидевшего напротив меня за столом в моей комнате и разливавшего из чайника чай по кружкам своего зама.
— День комсомола 29-го будет, — осторожно поставив чайник на стол, ответил Тарас.
— Так вот, дорогой Тарас, праздника не будет, если мы его не подготовим. Слушай сюда, нам, вернее тебе, придется побегать и поискать среди красноармейцев, умеющих играть на каких-либо инструментах, умеющих петь и танцевать, разрешение от начальства получено, понятно.
