— Э-э-э, товарищ Бахия, простите, не запомнил ваше имя-отчество можно вопрос?
— Никто с первого раза не запоминает, спрашивайте.
— Понимаете, здесь я встретил своего сослуживца старшего лейтенанта Семина, это преданный партии и товарищу Сталину человек, и я уверен, что у него тоже сфабрикованное дело, помогите разобраться.
— Семин-Семин, где-то слышал я эту фамилию, хорошо, я разберусь, а теперь, прощайте. Эй, конвой, отведите в сборное отделение, — и он протянул руку для пожатия.
В сборном отделении первым делом обыскали (это делается для того, чтобы не дать вынести за пределы тюрьмы письма, записки и другие предметы от заключенных, для передачи родственникам или подельникам), потом проверили документы на освобождение, затем отправили к кладовщику, который выдал мне мою форму, комплект белья, сапоги, портянки, портупею, кобуру и фуражку, дали кусок мыла и перед тем как отправить в душ (на сборном отделении всегда есть две душевые кабинки М и Ж), усадили стричься и бриться.
ВОТ ОНА, СВОБОДА!!!!! Выйдя из тюрьмы, я повернулся, нашел глазами купола церкви, которая находится на ее территории и трижды широко перекрестился, а потом быстрым шагом пошел прочь от тюрьмы и толпы изумленных женщин, принесших передачу своим сыновьям, мужам, отцам.
— И чтобы я от тебя этого больше не слышал, я все сказал, у тебя есть 14 дней, вот и покажи, чему ты в училище научился за два года, все, кру-гом, шагом марш.
Ага, покажи ему. Ему, это новому моему начальнику, полковому комиссару со знаменитой фамилией Иванов и не менее знаменитым именем-отчеством Иван Иванович. После того как арестовали все командование дивизии и полка, который квартировал вместе со штабом, многие, кого не коснулись "ежовые рукавицы" подросли в должности и звании. Вот и Иван Иванович был батальонным комиссаром в соседней дивизии, а теперь получил третью шпалу и назначение к нам вместо несчастного Гарбовича. Командиром дивизии у нас теперь полковник Волков Иван Степанович, ну а остальных я еще не запомнил. Так вот, на третий день моего возвращения в часть вызывает меня ИИИ и спрашивает, как я веду подготовку к празднику, я удивился и спросил о каком празднике идет речь, вот тут он мне и выдал.
— Товарищ младший политрук, то, что вас выпустили из НКВД, где вы потеряли память, не дает вам право забывать о дне рождения Комсомола, который будет отмечаться 29 октября. И вы, как начальник клуба, должны были уже подготовить программу праздничного концерта и предоставить мне на утверждение и смотрите, вы себя слишком много ведете! Я вообще не понимаю, как вам, мальчишке, могли доверить такую должность. Я снимаю с себя всякую ответственность по подготовке концерта и возлагаю ее на вас, за все, что вы натворите сами и будете отвечать. Кстати, Чуйко, что вы как маленький, опять не брились!
