– По крайней мере, мы в голландской тюрьме, – утешала она меня: голландцы были известны своей гуманностью.
В конце второго дня пребывания нам сказали, что мы будем переведены в другое место – транзитный лагерь в далекой голландской глубинке, местечке под названием Вестерборк.
– Там будет лучше, – сказала Нина, отмечая тесные и ужасные условия тюрьмы. – И пока мы будем в Голландии, безопасность гарантирована.
Солдаты запихнули нас в обычное купе поезда, похожее на то, в котором мы когда-то ездили в качестве пассажиров, и стояли над нами со своими ружьями, пока мы проезжали по голландской сельской местности, где в самом разгаре было прекрасное лето. Прошло много времени с тех пор, как я видела поля и цветы, овец и коров, и как я завидовала фермерам, которые попадались нашему взору в пути. Они имели возможность наслаждаться свободой, сажать свои сады, кататься по проселочным дорожкам и обрабатывать посевы. Я цеплялась за каждую деталь в пути, пока мы не прибыли к пункту назначения.
Вестерборк был первоначально построен голландцами как временный лагерь для еврейских беженцев, прибывших сюда в 1930-х годах. После того как нацисты оккупировали страну, он стал лагерем для евреев, а затем депортационным центром для отправляемых в концентрационные лагеря и лагеря смерти.
Мы прибыли на закате, и я обвела глазами плоское пространство лагеря.
«Не так уж плохо, – сказал папа, пытаясь поддерживать наш дух. – Мы все еще в Голландии и, по крайней мере, можем быть вместе. Возможно, тут будут знакомые, например, из лицея или девочки из Мерведеплейн – Дженни, Сьюзен или Анна».
Деревянные казармы и жилищные условия были примитивными, и люди выглядели напряженными и обеспокоенными, но не потерявшими надежду. Грязная главная улица, прозванная «бульваром страданий», проходила посередине лагеря, где большинство заключенных встречались и общались, обменивались новостями и сплетнями. В качестве вновь прибывших нас привели к стойке регистрации и попросили заполнить ряд форм и карточек. Администраторами и надзирателями были сами еврейские заключенные, находившиеся под надзором нацистских солдат. Центральное бюро по распределению должно было распорядиться по поводу наших продовольственных карточек, но гестаповцы уже унесли их. Затем нас отвели к распределительному столу для получения более подробной информации, после этого – в отдел размещения и, наконец, разместили в карантинных бараках.
Мы с мамой оказались в одном из женских бараков, где были двухъярусные кровати и сносное туалетное помещение. Хотя мы были отделены от Хайнца и папы, вскоре мы нашли друг друга, и нам разрешили поговорить на свежем воздухе. Хайнц присел в тенёк, и мы немного поболтали. В тот вечер мы все ели вместе в большой общей столовой, и нам подали традиционное голландское блюдо «стамппот» – картофельное пюре с морковью, политое соусом. За ужином другие заключенные рассказали нам о жизни в Вестерборке.
