В конце концов, они подобрали меня и бросили в комнату к другим заключенным, чьи лица были также в кровоподтеках и ушибах. Я просидела там весь день, весь свой день рождения, без еды и воды, под звуки пыток, доносившихся из соседней комнаты для допросов. Полицейский снова пришел за мной и повел меня по коридору в другую комнату. На этот раз дверь открылась, и там стояли мама с папой, Хайнц и семья Рейтсма. Я заплакала и бросилась в их объятия.
Папа объяснил нам, что произошло; многое из этого я знала, но последние события меня потрясли. В то время как мы нашли новое пристанище в доме семьи Рейтсмасов, папа с Хайнцем были вынуждены переехать, оказавшись в еще более трудных обстоятельствах. Поначалу отношения с Кэтти-Вальда были сердечными, но со временем она становилась все более требовательной. Отец уже выплатил ей значительную сумму денег, но она сказала, что хочет большего. Вскоре она прекратила дружелюбное обращение и стала вести себя вызывающе и оскорбительно, выдавая им все меньше и меньше еды. Ситуация накалилась в тот момент, когда мы приехали к папе с Хайнцем на выходные, и Кэтти-Вальда настояла, чтобы моя мать отдала ей свою шубу. «Вы все равно мало бываете на улице, – сказала она маме, – так что вам шуба не понадобится. А я могу воспользоваться ею, чтобы купить что-нибудь для Эрика и Хайнца».
Миссис Кэтти-Вальда просто шантажировала папу: если он не сможет удовлетворить ее финансовые требования, она их сдаст. Он умолял маму помочь ему найти другое место для укрытия, поэтому она пошла к подруге-христианке и рассказала ей о нашем затруднительном положении. Сама подруга не могла оказать помощь, но она знала семью, которая, по слухам, сотрудничала с Сопротивлением, и мы попросили их поискать новое укрытие. Они согласились, и вскоре мы получили радостное известие о том, что некая семья в Амстердаме сможет приютить папу с Хайнцем.
Они очень боялись съезжать от Кэтти-Вальда, но и волновались по поводу того, что она их сдаст, если узнает об их плане, который лишит ее значительной части дохода. Однажды рано утром они выбрались из ее дома и сели на поезд до Амстердама. И у папы, и у Хайнца была вполне типичная еврейская внешность, и Хайнц перекрасился в блондина, что ему не нравилось. Оба очень боялись, что их остановят и арестуют, и поэтому испытали облегчение, когда голландская медсестра из Сопротивления встретила их на станции и сказала им, что проводит их до нового жилья. Они благополучно прошли через весь город, и их встретила дружелюбная семья. Им даже приготовили чудесный обед, что резко контрастировало со скудными порциями в доме у Кэтти-Вальда.
