– Тогда ты и увидел его лицо.
– Ему было между тридцатью и сорока. Короткие волосы, очень светлые голубые глаза. Впалые щеки. Я даже попытался нарисовать его портрет, но он вышел слишком неопределенным. Было темно. Я был взволнован.
Коломба взглянула на портрет: черты лица человека, которого видел Данте, были едва намечены. За исключением суровых глаз.
– Лик Господень… по твоим собственным словам.
– До того момента он всегда носил вязаную лыжную маску, пришитую к полувоенному кепи, и темные очки. – По словам Данте Торре, за время его заточения похититель сменил пять пар очков. Все одной и той же модели. – Ну а мальчик… Его я видел только мельком… Невозможно различить планету за блеском звезды… Мне он показался высоким и худым, худее Отца – тот был среднего телосложения. Мальчик был моего возраста. И волосы у него длинные, до плеч, как у меня. Но в одном я уверен. Он то ли смеялся, то ли плакал. Или и то и другое, потому что он как-то странно резко всхлипывал.
Коломба бросила взгляд и на портрет мальчика, который показался ей не менее расплывчатым. Это мог быть любой мальчишка того же возраста, что и Данте в то время.
– Возможно, это были туристы? Какой-нибудь мужчина мог приехать с сыном на пикник.
– О нет, – покачал головой Данте.
– И что случилось потом?
– Отец повел мальчика по полю. Они прошли мимо моей башни. Как я ни вглядывался в трещину, мне было мало что видно. Черт, щель была не шире сантиметра… И за секунду до того, как они исчезли из поля моего зрения, я увидел другую руку Отца – ту, что он прятал за спиной. В ней был зажат нож. Сейчас, когда я в этом кое-что смыслю, я думаю, что это был резак.
– Ты сказал, что уверен, что мальчика убили. Был ли ты тем или иным образом свидетелем убийства? Может, слышал крики?
– Нет. Знаю, не нашли ни трупа, ни следов крови, но я не сомневаюсь в том, что сделал с ним Отец.
– Должно быть, это стало для тебя шоком.
– Шок – слабо сказано. Впервые за одиннадцать лет я увидел Отца в лицо, увидел еще одно человеческое существо. Через несколько минут я снова увидел Отца. Он был один и направлялся к моей башне.
– И у него все еще был нож? – спросила Коломба.
– Да. Я услышал, как он открывает дверь. Он не ожидал, что я дам отпор. В последние годы я никогда не сопротивлялся. Но я ударил его отхожим ведром и сбежал. Я не слишком-то понимал, что делать.
– Что заставило тебя так поступить? Ты испугался?
Грустная улыбка Данте нисколько не походила на его обычную усмешку.
