Желающих подкрепиться в вечерний час набралось тут предостаточно. А куда еще пробьешься? Отшвырнут от дверей бородатые швейцары в лампасах, словно ты нелюдь какой. Да и плата за самое скромное блюдо в заведениях со швейцарами немыслимая. Якушкин терпеливо выстоял в двух очередях, сначала в кассу, затем к раздаче. Мелочи в кошельке хватило на стакан кофе со сгущенкой и булочку с марципаном.
Закусывали в булочной Филиппова стоя. Якушкину удалось протиснуться к одному из столиков. Его соседом справа оказался мордатый мужчина в огромной шапке из собачьего меха. Он набрал целую батарею граненых стаканов с кофе и гору булочек. Под столиком находился его чемодан. Мало того, что он его придерживал ногами, он еще периодически поглядывал под стол, убеждался, что чемодан цел и его пока не сперли. Якушкин определил его для себя командировочным. Отложил в памяти на тот случай, если в каком-нибудь очередном произведении понадобится отразить представителя этого сословия.
Но вот сосед слева…
Он был коренастый, плотненький. В черном драповом пальто, застегнутом доверху. На голове черный котелок, какие и теперь носят клерки из лондонского Сити. Впечатление портил желтый клык, торчащий из-под верхней губы, и бельмо на одном глазу, отчего лицо имело выражение свирепое, если не сказать, разбойничье.
Клыкастый с бельмом на глазу пил кофе, булочку себе не взял -то ли был сыт, то ли денег в обрез. В какой-то момент он задел локтем Якушкина и извинился, вежливо приподнявши с головы котелок. И тут же резко отодвинул от себя недопитый стакан.
– Ну и бурда! – возмущенно произнес он. – Я бы повесил мерзавцев, кто это сварил… Вот недавно я пил кофе в одном местечке, так уж кофе! Без дураков!
Будучи человеком любознательным, Якушкин поинтересовался, что это за местечко, где варят кофе «без дураков».
– Дом литераторов! Единственное в Москве местечко! Да еще если попросить с двойной или с тройною закруткой!..-Тут клыкастый, оказавшийся на поверку не только глубоким знатоком, но и требовательным ценителем кофе, мечтательно закатил единственный глаз.
«Он там! В ресторане Дома литераторов!» – пришла на ум Якушкину неожиданная догадка. Распаляя себя до продела, он быстренько нарисовал в воображении такую картину. Сутеневский, в кругу закадычных друзей и наверняка продажных женщин, пьет вино, раздирает руками сочного цыпленка-табака. А чтобы повеселить компанию, рассказывает презабавную историю об одном бедолаге-авторе, который, видите ли, захотел осчастливить их театр своим произведением. А Сутеневский, не будь дураком, спихнул не глядя это самое произведение Церберше…
