Выручил тот самый милицейский генерал. Иван Степанович к нему пробился, бухнулся в ноги. Сказал, что «бес попутал». Поклялся, что больше никогда не сядет за руль, употребив даже каплю проклятого зелья. Генерал на редкость мягко, по-отечески его пожурил. А с заведенным делом велел поступить по известной схеме- сначала замотать, а потом спустить на тормозах. Шоферские права Ивану Степановичу скоро вернули.
…Я еще долго мог бы описывать новую жизнь Ивана Степановича. Стоило, быть может, поведать о завязавшемся в Коктебеле бурном романе Валентины с известным поэтом А. Воздвиженским. О том, как Валентина ушла к Воздвиженскому и даже забрала кое-что из мебели, но потом вернулась, и Иван Степанович по-христиански ее простил.
Когда в литературной среде началось решительное размежевание, Иван Степанович примкнул, конечно, к истинно русским патриотам. Сделался одним из вождей направления. На митингах и собраниях клял ненавистных жидомасонов и вообще жидов. Тут перед ним открылись новые возможности. Он победил на выборах, стал Народным депутатом…
Многое можно было бы поведать читателю, но меня поджимает неумолимое развитие сюжета. Поэтому давайте оставим пока Ивана Степановича, томимого безысходными муками творчества, на собственной даче в ближнем Подмосковье.
Но прежде чем с ним расстаться, я обязан еще разок вернуться к загадочному происшествию у Триумфальной арки, к некоторым дополнительным подробностям. Относительно их Иван Степанович крепко держал язык за зубами. Даже в состоянии сильнейшего подпития, когда снимается всякое торможение и наружу выплескивается самое заветное… Но кто мешает сделать это мне?
Итак, я цитирую повторно протокол допроса.
«…Кот повел себя агрессивно. Громко шипел и сказал мне: «Брысь!». Что значит «брысь»? Это я имел полное право сказать ему «брысь»!»
На самом же деле Иван Степанович точно так и поступил.
– Брысь! – крикнул он коту. – Брысь, подлый!
– А хо не хо-хо? – ответил то ли переодетый котом бандит, то ли настоящий кот.
И покопавшись за спиной, извлек какую-то книжку в переплете.
Иван Степанович решил, что кот (пусть будет кот) намеревается предъявить документ на управление каретой. Но нет… На какое-то мгновение стало светло, как днем. На переплете книжки, которую кот буквально всадил в лицо Ивану Степановичу, тот успел прочитать: «И. С. Перетятько. Записки постового». Вот тут он и рухнул на асфальт, раскинув руки!
Но слух еще не отказал, полная отключка наступила немного позже.
