– Вечно ты, Бегемот, выдумываешь! – раздался новый голос, дребезжащий словно ослабленная гитарная струна. – Надо было вознести милиционера в его будку и там усыпить.
– Я ставил перед собою благородную задачу, – отвечал кот или кто он там еще. – Я хочу подарить литературе нового талантливого прозаика. Не исключено, что он станет вторым Львом Толстым или Гоголем!
– Поехали! – властно произнес еще один голос, низкий, басовых тонов.
– Мессир! – воскликнул тот, что укорял кота за неправильные действия. – Вам не кажется, что мы прибыли в этот город чересчур рано? События только еще начали развиваться. Надобно годика эдак два, чтобы ситуация назрела.
– Нашёл о чем беспокоиться! – отвечал властный бас. – Включим ускорение…
– Ускорение чего? Событий или времени? – уточнил кот.
– Разумеется, времени. Согласно теории старика Эйнштейна, год можно превратить в час или даже в минуту. А события пусть развиваются своим чередом, мы пока не станем вмешиваться…
Повторяю, Иван Степанович слышал каждое произнесенное слово. И запомнил – память у него дай Бог каждому!.. Ну, что бы ему, кажется, донести до следователя, посетившего его в больнице, суть странной беседы в карете? Не хочешь следователю – составь сепаратный рапорт. Запусти его по начальству наверх. По причине колоссальной важности наверняка дошел бы тот рапорт до самых что ни есть верхних верхов. А уж там для полной его расшифровки и осмысления в философском плане привлекли бы самых опытных экспертов и консультантов. И как знать, возможно, по-иному сложились бы многие события в Москве да и в масштабе государства…
С другой стороны, наверное, все-таки Иван Степанович был прав, вовремя прикусив язык. Навряд ли придали бы серьезное значение его показаниям или же сепаратному рапорту, поскольку на передний план в любом случае вылез бы уже не переодетый котом бандит, а самый настоящий кот. Причем свободно разговаривающий на человеческом языке. К показаниям и рапортам, в которых фигурируют говорящие коты, сами понимаете, какое может быть отношение. Еще хорошо, если в психушку не запрут…
– Вперед! – закричал кот, сопроводив свой крик долгим и пронзительным мяуканьем.
«Так это на самом деле кот! – успел подумать Иван Степанович. – Говорящий кот!..»
Приподнявшись из последних сил на локтях, он уже не лежал, а сидел на мерзлом асфальте. Силился подняться на ноги. Но тут раздалось новое, повторное мяуканье, еще пронзительней прежнего, просто душераздирающее. Оно-то и доконало Ивана Степановича. Силы покинули его окончательно, и он повторно шлепнулся об асфальт темечком. Наступила полная отключка.
