<я полгода обдумывала, как именно тебе об этом сказать. но ничего умного так и не придумало >
<я знаю, что ты меня тоже наверняка любишь, как ты и говорил мне всё это время. просто, наверное, мы с тобой чуть по-разному относимся к тем, в кого Влюблены. из-за этой крошечной разницы между нами у меня немножко болит Внутри>
Домой с рабаты он в последний раз вернулся, конечно же, поздно ночью.
Ночь выдалась такой холодной, что все окна в поезде запотели. Такаки вглядывался в проступавшие сквозь конденсат огни высоток. Он не радовался свободе, не думал о том, как будет искать новую работу, никуда не рвался. Не знал даже, всё равно ему или нет. Подумав, что в последнее время он вообще перестал понимать, что с ним происходит, Такаки грустно улыбнулся.
Сойдя с поезда, он, как обычно, миновал подземный переход и побрел по району небоскребов Западного Синдзюку. Ни шарф, ни пальто не капельки ни согревали, ночной мороз леденил тело. Высотки с редкими светящимися окнами казались останками зверей-исполинов, погибших в глубокой древности.
Такаки брел по долине гигантских зданий…
«Какой же я самовлюбленный придурок»
…подумал он.
За эти десять лет я ни за что ни про что обидел стольких людей, при этом врал себе, что иначе поступить нельзя, и вдобавок бесконечно изводил самого себя.
Почему я ни о ком не заботился по-настоящему? Почему не говорил то же самое другими словами?.. С каждым шагом он вспоминал всё больше поступков, о которых почти забыл, и сердце его переполняло раскаяние.
Остановиться он не мог.
«У меня немножко болит внутри», — говорит Мидзуно. Немножко. Только это неправда. «Прости меня за всё, прошу тебя», — говорит один голос; «Куда ты вечно спешишь?» — говорит другой; «Теперь между нами всё кончено, да?» — это девушка из подготовительной школы; «Не будь со мной таким добрым», — это Сумида; «Спасибо», — это ее последнее слово. «Прости меня», — шепот в телефонной трубке. И потом:
— Такаки-кун, у тебя точно всё будет хорошо, — говорит Акари.
Эти голоса мощным потоком вторглись а доселе безмолвный, как океанское дно, мир и во мгновение ока захлестнули Такаки с головой. Одновременно он начал слышать и иные звуки. Завывание снежных вихрей у стен домов, рев мотоциклов, грузовиков и других машин на хайвее, трепетание каких-то флагов — всё это смешивались в низкий, гулкий шум мегаполиса. Внезапно мир обрел звучание.
Потом Такаки услышал, как кто-то рыдает в голос. И понял, что слезы текут по его щекам.
