Глава пятая
Государственная измена, или Дхарма воина
I
— Ты сегодня поздно. Трудный денек?
Он снял с плеч жены легкое пальто — кофейного цвета, с подогревом. Обождал, пока сервис-автоматика отправит верхнюю одежду на стандартный цикл: сканирование, чистка, глажка, подзарядка, возврат в сезонный доступ. Тайком полюбовался женой, пока Анна-Мария поправляла прическу перед зеркалом. В свои девяносто семь жена смотрелась королевой. Она и была королевой: членом Королевского Совета Ларгитаса, представителем великой науки этносоциологии. Морщинки? Серебро волос? Да, конечно. Ну и что? Весенняя красота молодой графини, зрелое летнее обаяние амбициозной герцогини — и вот, монаршее величие осени. Зима Анны-Марии ван Фрассен еще не наступила, хотя и была не за горами.
На Ларгитасе живут долго — предмет зависти всей Ойкумены.
— Да здравствует королева, — прошептал вице-адмирал.
Эхом откликнулась память: «Ты — не принцесса. Ты — Регина. Королева. И не только из-за имени. Королева — это достоинство. Сила. Королевы не плачут…»
На Ларгитасе живут долго, если, конечно, не умирают до срока. Ван Фрассен закрыл ладонью рот, притворяясь, что гладит усы. Вспоминая о дочери, он всякий раз боялся, что память пойдет горлом, вырвется наружу хриплым рыданием. Все, все, все. Проехали, пролетели. Вдох, выдох. Кажется, Анна-Мария ничего не заметила. Зато услышала: слух у жены был прекрасный и с годами стал лишь острее.
— Мой адмирал. — Тонкие пальцы коснулись щеки. — Да, день у меня выдался хоть куда. Прозаседали допоздна, хорошо хоть решение приняли. Я боялась, что отложат на завтра. Великий Космос! Я голодна как волчица! С ними пообедаешь…
— Отлично!
— Что тут отличного? Что я лишилась обеда?
Строгий излом брови. Улыбка прячется в уголках губ. Устроить жене сюрприз, удивить — в этом вице-адмирал был не мастак. Анна-Мария видела мужа насквозь.
Ну и пусть.
— Голодна как волчица? Я слышал, что волчицы любят мясо.
— Еще как!
Угадал, возликовал ван Фрассен. Уложил торпеды точно в цель. Обычно Анна-Мария блюла строгую диету (ограничения ведут к счастью, да!), но изредка на нее находило особое настроение. В эти дни жена молодела лет на тридцать, позволяя себе все без оглядки: жареное, соленое, сладкое, бокал вина, второй бокал, третий. Потом они ложились в постель…
В столовой звякнула домашняя линия доставки.
