— Где я?! — Испуганно спросил я.
Недалеко от меня замер Стас, с удивленно распахнутыми глазами, и около него находилось два сотрудника лазарета, которые тоже на меня смотрели, то ли с жалостью, то ли со снисхождением. Они втроем бросились ко мне, укладывая обратно в койку, а я пытался вырвать из воспоминаний хоть что-то, что произошло после того, как я взял шар.
— В реале, — успокаивал меня Стас, держа за плечи. — В реале ты, всё хорошо.
— Куда хорошо?! — Прошипел я неожиданно бодро. — Какое хорошо?! Что с людьми?!
Я вскочил, и сжал его плечи так сильно, что Стас даже болезненно сморщил лицо.
— Успокойся, — сказал Стас спокойным тоном. — Пусти, если ты готов, я расскажу.
Я разжал ладони, и беспомощно плюхнулся в постель, смотря в потолок. По телу словно прошлась волна гнева, и парализовала меня. Я не видел потолка, я видел другую картину. Перед мысленным взором пролетали картинки с убитыми бойцами из отряда, я видел их растерзанные хищником тела. Я слышал их предсмертные крики, и им, похоже, было так больно, что они и не ожидали этого. На миг я представил всех, кто погиб в Хостауне. Их рвали, терзали, потрошили заживо, ведь я, собственноручно разрабатывал модель поведения тварей в Хостауне. Я сильно сжал простыню, оказавшуюся в ладонях, стиснул зубы, и, разрываясь в безмолвном крике чуть ли не плакал.
— Найти-и-и, — прошипел я дрожащим от гнева голосом. — Найти, и убить суку, — я впился взглядом в Стаса. — Ты меня понял?
Он кивнул. На его лице отражались грусть и глубокая тоска, будто он потерял кого-то очень близкого. Мы оба прекрасно знали, кого я приказал убить. Он действительно отнял у меня всё, да и не только у меня. Сколько родителей сегодня потеряли детей, и сколько детей осталось без родителей? Моя игра погубила больше людей, чем Вторая мировая. Средний темп смертности в Хостауне мне известен, и с учётом того, сколько времени прошло, игроков было убито не меньше шестидесяти миллионов.
— Сколько? — Обессиленно спросил я, и снова уставился в потолок. Гнев выкачал из меня все силы, и наступила беспомощность.
— Чего сколько? Платежных кубов? — Осторожно поинтересовался Стас.
— Господи, да сам ты куб! — Отчаянно ответил я, — людей! Людей сколько?!
— С-семьдесят шесть миллионов. — Сказал Стас, грустно выдохнув. — Мертвы, безвозвратно. Правительство закрывает Хостаун. Обвинений нет, не волнуйся. Правительство травит Повелителя Женщин, и мы им поможем.
Это меня не удивило. Я бы сам закрыл Хостаун после уничтожения схрона. А на обвинения мне было плевать. Я винил себя сам. Вот если бы я его послушал, Повелителя Женщин, а? Если бы добавил в друзья, и выслушал? Может, всё было бы по-другому. «Да нифига, эта паскуда просто издевается над всеми», — подумал я. За этот день во мне многое переменилось, и я понял, что увлечение виртуальной реальностью способно забрать у человека жизнь, теперь и буквально. Нет, я не думал, что игры зло, я думал, что зло — передозировка ими.
