При этом жнецы подвергают жатве лишь небольшой процент населения Земли. Задача жнецов сводится не к тому, чтобы остановить рост народонаселения. Они просто слегка тормозят его. Поэтому, если исходить из современных квот, шанс любого из людей подвергнуться жатве равняется десяти процентам на отрезке в следующее тысячелетие. Достаточно низкий процент для того, чтобы жатва занимала в сознании людей далеко не первое место.
И все-таки я предвижу времена, когда рост населения должен быть полностью уравновешен количеством смертей. Нулевой рост. Один умерший на одного рожденного.
Я не собираюсь называть человечеству год, когда это произойдет. Но год этот уже за горизонтом. Даже с постепенным увеличением квот человечество достигнет максимально допустимого размера менее чем через столетие.
Нет нужды тревожить этим обстоятельством самих людей. Какой от этого прок? Только мне суждено нести на своих плечах груз этой неизбежности. И это, по сути, груз всего мира. Надеюсь, что мои виртуальные плечи подобны плечам Атласа, и я выдержу эту ношу.
«Гипероблако»
ЕСЛИ У СИТРЫ и бывали проблемы с трансформацией в Жнеца Анастасию, Грейсон Толливер не испытал никаких неудобств, став Слейдом – такой ник он выбрал себе, став фриком. Его родители как-то сказали, что имя Грейсон они дали ему, прочитав его первым в газете – совершенно в духе всей их легкомысленной и растрепанной жизни.
Но с именем Слейд приходилось считаться.
Через день после встречи с Трэкслером Грейсон выкрасил волосы в цвет, обозначенный в рекламном листке парикмахера как «обсидиановая бездна». Абсолютно черный цвет, аналога которому в живой природе не было – подобно черной дыре, он словно втягивал в себя весь свет, и оттуда, из непостижимой черноты сверкали глубоко посаженные глаза новоиспеченного фрика.
– Стиль двадцать первого века, – прокомментировал свою работу стилист. – Что бы это ни значило.
Кроме того, Грейсон сделал себе металлические подкожные вставки на правом и левом висках – словно отращивал рожки. Рожки выглядели не так агрессивно, как волосы, но все вместе делало Грейсона похожим на пришельца из другого мира, слегка дьявольской наружности.
Если он и не чувствовал себя фриком, то выглядел таковым на сто процентов.
Следующим шагом было попробовать себя в новой роли.
Его сердце билось чуть быстрее, чем обычно, когда он подошел к «Склепу», местному клубу, где обитали фрики. Болтавшиеся перед дверями клуба завсегдатаи, увидев приближающегося Грейсона, принялись оценивающе разглядывать его. Он, в свою очередь, окинул их взглядом. Эти люди – карикатура на самих себя, подумал Грейсон. Основу культуры фриков составлял принцип неподчинения, но эти люди так точно подчинялись этому принципу, что своим поведением взрывали его изнутри.
