улицу, вижу собравшуюся там толпу журналистов. Некоторые срываются и бегут мне
навстречу, щелкая своими камерами, и требуются немалые усилия, чтобы сохранить
самообладание и, убедившись, что я никого не зацепил, нажимаю на газ и уезжаю. Можно
подумать, что существуют гораздо более важные вещи в нашем безумном, перевернутом с
ног на голову мире, но, вероятно, не сегодня. Сегодня речь о критике человека, кто не
может получить шанс на изложение истории со своей точки зрения.
Легкие мишени.
Приехав на стадион, я чувствую, как взгляды окружающих прожигают меня. Я
даже не могу улыбнуться, притвориться тем веселым парнем, который просто недопонял.
Я даже не могу притвориться собой. Я смотрю вниз, на свои ноги, обутые в остроносые
туфли, выражение лица нечитаемое, нейтральное. Я не хочу, чтобы они увидели хотя бы
частичку меня. Мой офис не пустует. Уоррен стоит возле своего стола, прикалывая что-то
на стену. Он не может быть настолько молод, но со своими светлыми волосами, диким
взглядом и жилистым телом, может сойти за двадцатилетнего. Когда я вхожу, он
поворачивается ко мне, выглядя одновременно заинтересованным и невероятно
впечатленным.
— Так держать, — говорит он таким образом, давая мне момент осознать
искренность его слов.
— Что? — спрашиваю я на английском, садясь в кресло и вращаясь в нем, чтобы
повернуться к нему лицом.
— Ненавижу этого мудилу, — говорит он. — Помнишь то время, когда я ввязался
в драку с Себастьяном? Реал Мадрид? Этот дрочила сфотографировал все.
— Карлос Круз? — уточняю я, припоминая, как Уоррен ввязался в драку с
защитником левого фланга Реала. Это было очень давно, но большинство футбольных
драк отпечатаны в моей памяти, в основном потому, что ты всегда знаешь с чего все
началось или кто стал провокатором.
Он кивает.
— Да. Он был тем, кто сделал снимок возле клуба. В любом случае, я просто
говорю, что он придурок и рад, что ему врезали по ебалу. Особенно ты, Матео.
— Почему «особенно я»?
— Потому что я ждал, когда ты хоть немного разозлишься, если тебя не
беспокоят мои слова.
Я хмуро смотрю на него.
— Ждал?
Он кивает с энтузиазмом.
— Старик, я был на твоем месте. Не именно на твоем, но близко. Я тоже развелся
с женой. Не ради кого-то более молодого, но ради кого-то значительно лучшего. Долгое
время моя жизнь была беспорядочной так же, как и у Шейлы. Она, ну, ты понял, новая
