глазами. – Я чувствую, как от тебя растекаются эти волны. Что случилось?
Я облизнул виски с губ и продолжил сидеть на диване, не отводя от нее взгляда.
— Помнишь, ты как-то сказала, что все будет хорошо?
Ее лицо бледнеет и становится белее молока.
— Ну, — продолжаю я, — задержи эту мысль. Так и будет. Все будет в порядке. У
меня уже есть решение.
— Матео...
— Сегодня я был в Лас Палабрас. Только что, после работы.
Она смотрит на меня в ужасе.
— Нет.
— Да, — отвечаю я. – Был. Я сам хотел поговорить с Патрицией, выяснить, могу ли
я что-то сделать, сможем ли мы прийти к какому-то соглашению.
— Матео, — застонала она, — Господи, что ты сделал?
Я грустно ей улыбаюсь и качаю головой.
— Ничего я не сделал. Было слишком поздно, Вера. Ты была права по поводу
ирландской девушки, говорящей по-испански. Патриция планирует отпустить тебя. Она
должна сказать тебе в понедельник, что следующая неделя станет для тебя последней.
Ее рот образует идеальную букву «О», и я сразу вспоминаю помады на ее столе. Я
знаю, почему увиденное так сильно задело меня за живое. Те помады были частью ее
самой, попыткой вписаться в коллектив, в мир, окружающий ее. Провалившейся
попыткой.
— Мне жаль, — говорю я. И мне на самом деле очень, невероятно, невообразимо
жаль. – Я пытался, но... она ничего бы не сделала. Ее заклинило.
— Ладно, — произносит она, выпрямляясь и держа одну руку на бедре, а второй
потирает пальцами вокруг рта. – Хрен я останусь на неделю. Хуй с оплатой и хуй с ней.
Хуй со всей программой.
— Даже несмотря на то, как мы встретились?
— Что хорошего в том, что она помогла нам встретиться, но не позволяет остаться?
— Согласен, — отвечаю я. – Между прочим, ее в то время не было в любом случае.
Это не считается.
Она плюхается на диван рядом со мной и кладет свою голову мне на плечо. Я могу
почувствовать всю тяжесть ее проблемы и знаю, что она кладет ее в мои руки. Я просто
очень хочу справиться с этим ради нее и надеюсь, что знаю, как вытянуть нас из этого.
— И какого черта мне делать? – спрашивает она теперь уже уставшим голосом.
— Ты собираешься жить здесь нелегально до января. Затем пойдешь учиться.
— Что?
— Это единственное решение. Это ведь не так сложно, Вера. Увидишь.
Она садится и смотрит на меня недоверчиво.
— Не так сложно? Откуда ты знаешь? Ты обычно скрываешь нелегальных
эмигрантов?
Я слегка улыбнулся ей.
— Я буду, если все они выглядят, как ты.
— Это не смешно.
Я вздыхаю.
— Не смешно. Но, откровенно говоря, это наш лучший шанс. Нам придется пойти
