, — они мучат нас прежде, чем придут сами эти страдания; наш
распад предопределен, едва явлены нам
первые его
симптомы, так женщина ощущает во чреве движение плода, так, вынашивая болезнь, мы
рождаемся в смерть, и смерть эта возвещает о сроках своих самыми первыми переменами в нашем состоянии. Тем ли возвеличен Человек как
Микрокосм[33], что в нем самом явлены и
землетрясения — судороги и конвульсии; и
зарницы — внезапные вспышки, что застят взор, и
громы — приступы внезапного кашля; и
затмения — внезапные помрачнения чувств; и
огненные кометы — его палящее горячечное дыхание; и
реки крови — проступающий кровавый пот
[34]? Потому ли только он —
целый мир, что вместил многое, способное не только разрушить его и казнить, но также и провидеть саму эту казнь; многое, помогающее недугу, ускоряющее его течение и делающее болезнь неисцелимой, — а разве не такова роль мрачных предчувствий? — Ибо как заставляют пламя взметнуться в неистовстве, плеснув на угли водой, так облачают жгучую лихорадку холодной меланхолией, ибо одна лишь лихорадка, не будь этого вклада, не разрушила бы нас достаточно быстро, не справилась бы со своей работой (которая есть
разрушение), не присовокупи мы искусственную болезнь — нашу
меланхолию — к нашей естественной — о нет, — неестественной — лихорадке
[35]. О, ставящий в тупик разлад, о загадочная смута, о жалкая участь человека!
Будь я лишь прахом и пеплом[36], и тогда мог бы я говорить перед Господом[37], ибо рука Господня вылепила меня из этого праха, и ладони Господни соберут этот пепел; Господня рука была гончарным кругом, на котором этот сосуд глины обрел форму свою, и Господня ладонь — та урна, в которой сохранен будет мой прах. Я — прах и пепел Храма Духа Святого; найдется ли мрамор, удостоившийся подобной чести? Но я — больше, чем прах и пепел; я — лучшая моя часть, я — душа моя. И коль так, коли я — от дыханья Господня, то, покуда во мне есть дыханье, я могу возносить жалобы Господу Богу моему. Боже мой, Боже мой, почему моя душа не столь чувствительна, как тело мое? Почему душа не способна предчувствовать грех, провидеть его, изменяться перед лицом греха и вырабатывать противоядия, ревновать о здоровье своем и подозревать недоброе так, как тело мое противостоит болезни? Почему в душе моей нет пульса, который ускорял бы биение свое каждый раз, лишь только приближается искушение согрешить? Почему в глазах моих нет слез, чтобы каждый раз свидетельствовать о моем духовном недуге? Я стою на путях искушения (такова природа вещей, такова неизбежность, ибо это — участь всех живущих:
