Я вспомнил, с какой нежностью дед описывал свою первую любовь:
— Любушка была… снежинкой. Она любила все белое и была такой легкой и хрупкой…
Возможно, мой шок еще объяснялся и тем, что на ее месте я ожидал увидеть точную копию дедушкиной воздушной Любушки, но только в «осовремененном» варианте. Ну уж если и брюки, то это должны были быть хотя бы белые просвечивающие штанишки, недавно вошедшие в моду…
Однако Кира была резкой противоположностью своей бабушке. Если Любушка по описаниям деда ассоциировалась у меня со всем белым, то в Кире превалирующим цветом был черный: черная подводка под глазами, черный лак на ногтях, тяжелые черные ботинки. Так что напоминала она явно не снежинку, а как минимум какую-то злую фею.
На тот момент меня в ней привлекло только одно обстоятельство: когда все остальные девушки бросали в мою сторону заинтересованные взгляды, она одна-единственная даже не посмотрела на меня.
Я не знал, как рассказать о результатах своих поисков деду, поэтому откладывал наш разговор, притворяясь, что все еще не нашел Киру. Я тянул до тех пор, пока однажды мне не позвонил брат и сообщил, что деда хватил удар.
* * *
Со Стасом мы встретились через час в центральной больнице. Дед находился в коме, и к нему все еще не пускали, поэтому все родственники коротали время за дверью палаты. Я поздоровался с отцом за руку, поцеловал и обнял маму. С самого начала мне показалось, что Стас ведет себя как-то странно и чересчур напряженно, и хотя это можно было списать на счет волнения за деда, все-таки я видел, что причиной его странного поведения было что-то иное. К тому же с дедом у них всегда были натянутые отношения. Характеры у нас с братом абсолютно разные. Мне кажется, он страдает определенного рода социофобией, так как боится людей и отношений с ними. В то время как у меня сменилось женщин десять-пятнадцать (и то, если считать более или менее серьезные связи, длившиеся хотя бы пару-тройку недель), у него за эти годы была только одна девушка, его бывшая однокурсница, которая к тому же недавно вышла замуж за другого.
После нескольких косых взглядов в мою сторону он наконец подошел и попросил меня отойти с ним в дальний угол коридора. Мы обменялись несколькими дежурными фразами о том, как обстоят наши дела на работе, а затем он спросил меня как бы невзначай:
— Слушай, а дед рассказывал тебе об этой своей старой любви? Он ведь просил тебя найти ее внучку?
— Ты это о Кире?
— Кажется, именно так ее и зовут.
