Мне также нравился легкий детективный аромат всей этой истории. Во мне словно проснулось что-то мальчишеское: мне представилась настоящая возможность выследить неизвестного мне человека, собрать о нем все сведения и даже составить отчет о поисках. Я слегка расфантазировался и в пылу сыщицкого азарта предположил, что дед утаил от меня некоторую информацию, и у них с этой Любушкой все-таки что-то было, от чего появился внебрачный ребенок, и вот теперь я разыскиваю свою сводную внучатую сестру или… какие там у нас должны быть родственные связи?
На следующий день я приступил к поискам Киры. Впрочем, долго мне разыскивать ее не пришлось. Во-первых, я знал имя и дату рождения, она родилась на три года позже меня. У деда была стартовая информация для поисков, он даже назвал новую фамилию Любушки, так как она вышла замуж за их однокурсника. Я начал со старого адреса, которым снабдил меня дед. С этого момента они переезжали всего один раз, и когда я позвонил по новому телефону, оказалось, что Кира живет отдельно. Мне продиктовали ее домашний телефон, но тут же добавили, что дома ее сейчас нет, так как в это время у нее обычно занятия в институте. Тому, что мне так быстро дали ее телефон, я даже не удивился. Я уже не раз замечал, как безотказно действует на людей моя вкрадчивая интонация, выработанная годами тренировок. Все оказалось легко и просто. Меня даже охватило разочарование: никакой тебе загадки сюжета, ни мистики, ни тайны…
Итак, чтобы не терять времени, я пошел к институту, где эта самая Кира училась на бухгалтера-экономиста. Я прислонился к стене в коридоре, ожидая звонка на перемену. Наконец из аудитории высыпали студенты, и я спросил у первой попавшейся девушки, где я могу найти Киру Кононович. Улыбаясь, она указала мне на одну из вышедших из аудитории девиц…
Все женщины, которые встречались мне на пути, попадали под определенные сложившиеся категории. У меня есть длинный список женских типажей, отработанный годами в результате бурного личного опыта. Когда я вижу женщину, я сразу выискиваю в ней черты, подходящие под тот или иной тип. Кира представляла собой самый ненавистный мне вид. Это была не девушка, а какой-то «дайк» — существо неопределенного пола с рудиментарными признаками женского начала.
Признаюсь честно: я неисправимый бабник. В том, что у меня было немало женщин, «виновата» моя общая жизненная установка: я всегда боялся «глубины» в прямом и переносном смысле этого слова, а потому моим кредо была «поверхностность». Это похоже на разницу между плаванием и нырянием — тебе гораздо комфортнее на поверхности воды, чем под ней. Проще выражаясь, я не любил «заморачиваться». Если же брать геометрические измерения на плоскости, то в женщинах меня более всего привлекает «длина». Кажется, в японском есть такой суффикс «хон», употребляющийся при счете «длинных цилиндрических продолговатых предметов, например карандашей, палочек, деревьев, травы и т. д.». В этом описании скрыто мое тайное понимание женской сущности: у женщины должны быть длинными ноги, волосы, руки, ресницы, каблуки… То есть все, кроме юбки. В Кире же все было «коротким»: волосы, ноги, руки, туловище. А вместо юбки на ней были джинсы.
