— Да, — начал я и набрал в легкие воздуха, чтобы поделиться с братом своим потрясением от встречи с ней и спросить совета, как мне поступить дальше, но он не дал мне закончить.
— Ты знаешь, я… я просто хотел предупредить тебя. Понимаешь, у нас с дедом тоже как-то зашел разговор на эту тему. Так вот, он обмолвился, что, как только ты ее найдешь, он попросит тебя жениться на ней.
— Что?!! — Моему потрясению не было предела.
— Он говорил, что вы можете пожениться и пожить вместе хотя бы один год, так сказать, на пробу, а потом разойтись. Он не хочет портить тебе жизнь, ты ведь знаешь, как он тебя любит. — Последняя фраза получилась у него не совсем искренней. Он пытался проникновенно посмотреть мне в глаза при этих словах, однако понял, что у него ничего не вышло, и опустил их.
Я промолчал, не зная, что ему ответить. На моего брата напала несвойственная ему словоохотливость, словно он боялся моей реакции и пытался оградиться от нее, бросая в меня камни из слов. Моя реакция, наоборот, вылилась в абсолютное молчание, которым я прикрывался от сыпавшихся на меня новостей, как щитом. Мы были как два воина с защитными приспособлениями друг против друга, которые не решаются пустить в ход опасное оружие.
— Ты знаешь, я действительно беспокоюсь за него… Даже если сейчас он выкарабкается, то ему нужно обратиться к психиатру… Мне кажется, у него что-то не в порядке с головой… — Его фразы таранили меня, словно огромные льдины. — Он все время твердил, что хочет продлить свой род через Любушку и воплотиться в ней через потомков, раз он не сумел этого сделать вовремя. — В тот момент он напоминал мне школьника на экзамене, который, оттараторив заученный текст, спешит скрыться с освещенной кафедры в темный зрительной зал. Пробормотав на прощанье какие-то несвязные извинения, обращенные ко мне и к остальным родственникам, он ушел из больницы.
Мне казалось, что моя голова взорвется от свалившихся на меня за день потрясений. Тогда я не знал, что брат обманул меня, так как дед уговаривал именно его жениться на Кире, потому что у него не было девушки. Причем дед отнюдь не заставлял его это делать и даже не ставил никаких условий, а лишь просил его рассмотреть такую возможность. Вполне вероятно, что со стороны брата это была месть мне за то, что дед всегда любил меня больше его. Хотя это мне предстояло выяснить позднее.
Если бы я тогда знал, к чему все это приведет и каким образом закончится этот двойной обман. Однако в ту минуту я ни о чем не подозревал. Меня волновал только ужас перед сложившейся ситуацией. Я был обречен мне предстояло соблазнить Киру, соблазнить эту «недоженщину». Впервые за много лет я почувствовал себя совершенно беспомощным.
