Опора | страница 20
Я бросил взгляд на Вандера и вручил ему тяжелый камень, которые он не мог нести и одновременно говорить. Болтун.
– Пэкстон?
– Что? Мы просто перекусили. Они съедят ужин, или я подвешу их за пальцы ног и скормлю им арахис.
Попытка рассмешить ее провалилась, но дети рассмеялись. Хоть и речь шла об их пальцах ног.
– Мы должны были отпраздновать, – объявила Фи, у которой язык был еще длинее, чем у ее двоюродного брата.
– Отпраздновать что?
Я не сказал им, что мы празднуем, так как знал, что они все разболтают.
– Хорошие новости, – выпалил Вандер, выкладывая камни там, где я сказал.
– Какие хорошие новости, Пэкстон?
Прекрасно. Я ненавидел этот тон. Она знала. Габриэлла точно знала, почему я купил им мороженое.
– Мне нельзя иногда поесть мороженого? Может мы праздновали первый день школы.
– Нет, ты сказал, что мама сообщила тебе хорошие новости.
– Офелия, ты не помогаешь, – сказал я ей и повернулся к уходящей прочь Габриэлле. Ее шаг был решительным. Она была в ярости.
Поужинали мы на патио с тремя заведенными детьми, которые рассказывали о шокле, пытаясь перекричать друг друга. Даже Вандер. Ему разрешили вытереть доску, что не удалось сделать Роуэну и Фи. Габриэлла тоже разговаривала, но не со мной. Только бросала недовольные взгляды и со злостью наложила пюре на тарелку.
Я даже помог прибраться, пытаясь расположить ее к себе, пока Роуэн и Вандер принимали ванны, а Фи смотрела Спанч Боба. Это тоже не помогло .
– Габриэлла, хватит злиться на меня. Ты обижаешься на пустом месте.
Если бы можно было убить взглядом, она бы это сделала. Габриэлла резкими движениями достала из кладовой веник и пошла на кухню. Ни слова, только злобные, полные ненависти взгляды сощуренных глаз и надутые губы.
– Что ты делаешь? Прекрати уборку и поговори со мной.
– Не могу. Нужно убрать весь песок, который ты со своими детьми оставили после себя. Тебе не нужно работать?
– У меня всегда есть работа.
– Как и у меня, – выпалила она, проходя мимо меня к песку на ступеньках, который сейчас был для нее важнее. Я даже не был виноват в этом. Я не говорил им вытряхивать песок из обувь там. Господи.
Я ушел, пока сам не разозлился. Она бесилась из-за пустяка, вела себя, как избалованный подросток, просто потому, что я был рад отъезду ее подруги. По-моему, это глупо.
– Ты повел их есть мороженое, чтобы отпраздновать отъезд Ми. Это ненормально, Пэкстон. Она моя подруга. Единственная подруга. Ты самый неучитвый человек из всех, кого я знаю.