Глава третья
Пэкстон
Я смотрел, как Габриэлла разговаривает по телефону, измеряя шагами комнату и теребя руками волосы. Нахмурившись, я пытался понять, с кем она может говорить и почему кажется расстроенной. Я слышал, как инструктор Роуэн дает инструкции на французском, когда меня увидел Вандер. Он вскочил с церковной скамьи, стоящей в лобби, и побежал ко мне.
– Дядя Пэкстон, мы поедем на работу?
– Через минуту. Фи, слезь оттуда, пока ты не выпала из окна, – отчитал я дочь, обходя Вандера.
Габриэлла подняла на меня взгляд, расстроенное выражение ее лица сменилось улыбкой.
– Я перезвоню тебе, Пэкстон приехал за детьми.
– Кто это?
– Ми. Ты же отвезешь детей переодеться перед работой?
– Да. что происходит, Габриэлла?
Нахмуренные брови и фальшивая улыбка не облегчили моего волнения. Что-то случилось. Габриэлла что-то скрывала, и я это знал.
– Что ты имеешь в виду?
– О чем вы говорили? Ты показалась расстроеной.
– Да, я была расстроена. Ник согласился на работу в Коннектикуте. Ми бросает меня.
– Оу, – только и смог произнести я. Не стану лгать и говорить, что меня это не радовало. Эта девчонка была до ужаса странной. Меня более чем устраивал ее переезд.
– Оу? Это все?
– Просто я подумал, что что-то случилось. В нашем районе продается два дома и еще два строятся. Уверен, ты найдешь новую подругу.
– Но не такую, как Ми.
– Слава Богу. Увидимся дома. Я буду к пяти.
Я поцеловал ее и, забрав своих маленьких рабочих, которые будут больше мешаться под ногами, чем помогать, ушел. Перед ужином я решил побаловать их мороженым, празднуя новости. Отъезд Ми явно стоило отпраздновать, но только не моей жене. И, конечно же, Фи не могла сделать это скрытно. Нужно было купить им мороженно после того, как они переоденутся. Теперь же на ее рубашке красовалось огромное розовое пятно. Как бы я ни пытался отмыть его дома, становилось только хуже. Я спрятал рубашку в стиралку так, чтобы Габриэлла не увидела, и надеялся, что это сработает.
Но не тут-то было. Габриэлла злилась из-за потерянного носка. Глупо было думать, что она не заметит пропажу рубашки.
– Где ты сняла ее, Фи? Она не могла исчезнуть, – жаловалась она, пока Фи слушала ее в пол уха. Она была слишком занята нашим проектом заднего двора, чтобы переживать о потерянной рубашке.
– Не знаю.
– Не знаешь? Что значит, не знаешь? Это рубашка. Где ты сняла ее?
– Дядя Пэкстон положил ее в стиралку, потому что она перепачкалась в мороженом.
– Оу, – произнесла она.
