— Переведите ему, что женщина всегда боится мужа и поэтому ничего толком поведать не сможет, а вот в отсутствие оного не станет ничего скрывать.
Кукк выслушал тихий перевод уже на свое ухо, ухмыльнулся и вышел.
— Здравствуйте, Илзе! — поздоровался Кирпичников после того, как за Якобом закрылась дверь.
Женщина что-то пробормотала в ответ, и лицо ее густо покрылось алой краской.
— У меня к вам несколько вопросов. Вы сможете на них ответить?
Илзе дернула плечами.
— Вы знали Вену Соостер?
Женщина отрицательно покачала головой.
— Хорошо. — Аркадий Аркадьевич подошел ближе, вслед за ним подошел Юрий Иванович. — Вы знаете Лану Шааса?
Илзе метнула испуганный взгляд сперва на начальника уголовного розыска, потом на переводчика.
— Он был здесь в ночь с тридцать первого марта на первое апреля?
— Не знаю я никого, — тихо ответила женщина и метнула испуганный взгляд на дверь, ожидая, что она сейчас распахнется и на пороге появится муж.
— Значит, его у вас не было?
— Тихо, — теперь уже прошипела рассерженная женщина; все так же бросая взгляды на дверь, — не знаю я его и знать не хочу.
4
Пришлось обойти все дома и в каждом спросить о Соостерах. Ничего нового не узнали, зато спрятали истинную цель визита в деревню Имаслу во избежание лишних толкований.
Назад возвращались затемно. Устали и поэтому почти весь путь молчали, разглядывая едва проступающие сквозь сгущавшуюся ночную тьму деревья, солдатами застывшие вдоль дороги. Один раз Кирпичников достал портсигар, вынул папироску и зажег спичку, но тут же погасил и положил все обратно в карман. Больше не стал курить, хотя возникло большое желание. Только уже въезжая на хозяйский двор, спросил у Юрия Ивановича:
— Уж не ваши ли лесные разбойнички следили за нами обратной дорогой?
Эстонский коллега уставился на петроградского гостя.
— Какие разбойники?
— Видимо те, о которых вы мне ранее говорили. Неужели не видели, Юрий Иванович?
— Честно говоря, не обратил внимания. Это когда вы папиросу зажечь хотели?
— Совершенно верно, — улыбнулся Аркадий Аркадьевич.
— И вы так спокойно об этом говорите?
— Но вы же сами сказали, что бед от них нет.
— Ну вы даете, — выдохнул Кеёрна и покачал головой.
— Вернемся, Юрий Иванович, к нашим баранам. Что скажете про дорогую Илзе?
— Не знаю, но мне кажется, говорит неправду.
— Следовательно, вы делаете вывод, что она опасается мужа?
— Да.
— Я тоже так мыслю, но меня смущает другое.
— И что же, разрешите проявить любопытство?
— Соостеры убиты вечером, когда собирались почивать, так?
