Глава 3
«Большая шестерка»
Нет смысла грести быстрее, если лодку направляют в неверном направлении.
Кэнъити Омаэ
Осень 2005 года: почти два года в заточении, оторванный от семьи, окруженный огромными кусками шлакоблока. Наступило время для следующей стадии моего физического развития. Мне надо было быстро стать Большим. Моя жизнь зависела от этого.
В тюрьме постоянно балансируешь на грани жизни и смерти. Вот пример.
Однажды я собирался пойти в спортзал, как услышал сигнал тревоги, «чрезвычайной ситуации». Полицейские бежали, свет был зажжен, а тюремный персонал кричал, чтобы нас закрыли немедленно! Происходило что-то весьма серьезное.
Быть запертым в тюрьме – обычное дело, но в этот раз все было не так. Режимное расписание было нарушено, действия персонала были странными, и ВСЕХ отправили назад в камеры. Это было необычно. Я не знал, что и думать.
Два с половиной часа спустя, без объяснения происходящего (нас обычно держали в темноте), нормальный распорядок вернулся, и все было как раньше… то есть отчасти. Было 18:30, в это время я должен был работать, обучая других заключенных. Мне очень нравилось волонтерство, так как это помогало другим получить общеобразовательную подготовку. Но этим вечером мне не хотелось идти туда. Я не хотел покидать свою камеру. Все казалось второстепенным. Казалось, будто администрация пыталась казаться нормальной. На самом деле было жутко. Тюрьма – это странный маленький мир, где молва распространяется быстро.
Уверен, что если бы я вернулся в тюремную школу, то все обсуждали бы тот полуденный инцидент, жесткое убийство, которое произошло предположительно в соседней камере, камере № 6. Не то чтобы убийство в тюрьме было необычным делом. Если заставить двух незнакомцев жить вместе в бетонной коробке размером 10×10 и один из них или даже оба – убийцы или просто буйные, то нетрудно предугадать, что может произойти. В данном случае один избил сокамерника до полусмерти, засунул его под койку и бросил умирать одинокой, ужасной, медленной и мучительной смертью.
В тот момент у меня промелькнула мысль, что «на его месте мог оказаться я». Пугающей действительностью было то, что это почти был я, причем мог бы быть не раз. Камера № 7 («дыра») была плохим местом, но камера № 6, «лучшая часть дыры», была куда хуже. К счастью, к концу моего заключения я был в камере № 5, прямо по соседству, но она отличалась с точки зрения менталитета, уровня жестокости и стресса. Это, конечно, не было случайным. Я упорно работал, чтобы попасть в эту жилую ячейку. И еще тяжелее приходилось работать, чтобы там остаться.
