— Наслышан, наслышан о ваших подвигах на ниве борьбы со злодеями, — произнес он вместо приветствия, улыбнувшись совсем не свойственной взрослому человеку детской улыбкой. — Чем можем мы, чиновники финансового ведомства, помочь вам?
В прозвучавших словах не ощущалось ни капли превосходства или скрытой насмешки.
— Прошу, — он указал рукой на два кресла, стоящие у окна, — думаю, у вас серьезное дело.
— Совершенно верно.
— Антон, — обратился он к молодому человеку у дверей, — принеси мне кофе, а господину Путилину… — он вопросительно посмотрел на гостя.
— Если можно, чаю.
— Сию минуту.
— Так что же вас привело ко мне, Иван Дмитриевич?
— Дела службы, непосредственно связанные с вашим ведомством.
— Я несколько удивлен такому повороту.
— У вас служит некий Левовский?
— Сергей Иванович?
— Да.
— Исключительно порядочный человек и один из лучших чиновников Экспедиции.
— Что вы можете о нем рассказать?
— Скажите, что стряслось, и чем Сергей Иванович вас заинтересовал?
— Вчера ночью господин Левовский был убит.
— Что? — господин Винберг вскочил с кресла и в не-показном волнении начал расхаживать по кабинету. — Не может такого быть! И как произошло такое?
— Он был зарезан.
— Не может быть!.. Не может такого быть!
— Федор Федорович, — неслышно вошел Антон, — чай для господина Путилина и кофе для вас.
— Потом, — махнул рукой. — Поставь на стол.
— Вы никого не подозреваете в его смерти?
— Что вы, Иван Дмитриевич! — возмутился управляющий. — Я даже подумать не могу, как такое возможно?
— Увы, это сущая правда, поэтому я у вас.
— Чем же я могу помочь?
— В последние дни Левовский не выказывал озабоченности, не испытывал в чем-либо нужды?
— Нет, Сергей Иванович ходил, словно крылья у него выросли, считал дни до свадьбы с Марьей Николаевной, прямо-таки светился от счастья.
— На службе не возникло ли каких-либо преград, как я знаю, к новому чину и должности?
— Что вы? Теперь я и не знаю, как быть.
— В какой должности он состоял?
— Я хотел, чтобы Левовский возглавил второе отделение Экспедиции, — увидев вопросительный взгляд Ивана Дмитриевича, добавил: — Это так называемое Печатное отделение, является самым большим как по числу работающих, так и по количеству механизмов. Притом деятельность отделения за последние годы особенно расширилась. Кроме собственной бумаги, оно употребляет еще значительное количество покупной, для работ художественных и для иных целей.
— А недруги у него были?
— Как же без них. Отношения по службе не безупречны, но до открытой подлости не доходило.
