В 1973 году у меня была несчастная любовь. Я закончил школу на год раньше положенного, чтобы следовать за предметом страсти в колледж Вассар. Чем меньше будет сказано об этом периоде моей жизни, тем лучше. Давайте ограничимся тем, что к восемнадцати годам я был совершенно неуправляемым молодым человеком и беспечно проваливал экзамены (мне было скучно посещать занятия). Я злился на себя и на всех остальных. Я использовал мир как пепельницу. Если я не спал, то пил, курил травку, хулиганил и норовил тут же поиметь любую девчонку, которая по глупости хоть немного интересовалась мною. Откровенно говоря, я был испорченным, жалким, нарциссичным, склонным к саморазрушению, безмозглым оболтусом, и что мне требовалось, так это хороший пинок под зад. Никчемный и несчастный, я отправился летом в Провинстаун на Кейп-Коде. Туда поехали мои друзья, и этого мне было достаточно.
Провинстаун был (и является) небольшой португальской рыбацкой деревушкой, там, где мыс изгибается крючком. В летние месяцы, однако, деревня превращалась во что-то среднее между Таймс-сквер и Кристофер-стрит. Помните, это были семидесятые, и когда-то вполне респектабельный порт Новой Англии наполнился туристами, экскурсантами, хиппи, рыбаками, браконьерами, шлюхами, наркоманами, кубинскими беженцами, попавшими сюда через Ки-Уэст, а также весьма энергичными и подвижными геями. Для неприкаянного молодого человека с развитой чувственностью — среда идеальная.
К несчастью, я нуждался в деньгах. Моя подруга, она то бросала меня, то возвращалась, — подрабатывала в пиццерии. У сокурсников, которым раньше случалось проводить лето в Провинстауне, была работа. Они готовили, мыли посуду, работали официантами — обычно ночью, так что утром мы все отправлялись на пляж, курили травку, нюхали кокаин, баловались «кислотой», купались голыми — словом, предавались обычным развлечением тинейджеров.
Устав от того, что я залезаю в общие деньги, раздраженный и практичный сосед по комнате устроил меня мыть посуду в ресторане, где подрабатывал официантом. Мойщики посуды (прозвище — «ловцы жемчуга») — самые нестабильные из работников ресторанного бизнеса. Поэтому стоило какому-нибудь обормоту не выйти на работу два дня — и меня брали на его место, чему я, по правде говоря, не слишком радовался.
Скрести котлы и сковородки, драить тарелки, чистить горы картошки, отрывать «бороды» у мидий, раскрывать створки раковин, чистить креветки — все это вовсе не казалось мне заманчивым. Но именно с такой грязной работы я начал свой путь в шеф-повара. Именно она вывела меня на дорогу, по которой я до сих пор иду.
