– Значит, дневная версия меня тебе не нравится?
– Что? Нет! Конечно же нет. Я обожаю эту версию. Это мой Брейден. И я не хочу его потерять из-за сопливой версии меня.
– В тебе нет ничего сопливого, Чарльз.
– Однако твое подсознание знает, что здесь, ночью, я слабее, поэтому что ты начал меня так называть.
– Как?
– Чарльз. Так ты меня называл, когда мы были маленькими.
– Нет, так я тебя называл, когда мы больше разговаривали. Раньше мы больше общались.
Обычно, когда мы так разговаривали, я могла представить выражение лица Брейдена, но не сейчас. Его голос звучал ровно, практически безэмоционально, поэтому я не знала, как он к этому относится.
– Я знаю. Что случилось?
– Скорее кто. Гейдж.
– Что?
– Ты выросла, и Гейдж стал странно на меня поглядывать, когда я искал тебя или когда мы, проведя некоторое время наедине, присоединялись к нему. Будто бы предупреждал, что настало время мне держаться подальше от его сестры.
– Правда? – Вот это новости.
– Думаю, он не до конца мне доверяет. Считает, что у меня есть скрытые мотивы. – И снова его безэмоциональный голос не дал мне понять, как он к этому относится.
А у тебя они есть? – хотела спросить я. Но не стала. Этим вопросом можно слишком многое разрушить.
– Он тебе доверяет. Ты нам как брат.
– Но ты их сестра.
– И твоя.
– Ты мне не сестра, Чарли. И они это знают. Они очень тебя защищают. Больше, чем ты думаешь.
– Что это значит? – Прозвучало очень загадочно.
– Ты сказала, что это наша альтернативная реальность, верно? Где мы можем говорить что угодно?
Я насторожилась:
– Да.
– Мне нужно тебе кое-что сказать… думаю, это может помочь… – Он замолчал. – Но говорить это я должен, глядя тебе в глаза.
Не дожидаясь моего ответа, он перепрыгнул через забор, и его бестелесный голос превратился в реального человека. Теперь я поняла, почему его голос звучал так безэмоционально – все эмоции были заключены в глазах. В них было столько пыла, что мое сердце подскочило.
Я встала и прислонилась спиной к забору:
– Ничего себе, ты должен профессионально заниматься прыжками в высоту. Ты когда-нибудь пробовал прыгать в школе?
Может, если я притворюсь, что это нормально, мое сердце перестанет вырываться из груди. Я не хотела, чтобы все изменилось. Не хотела, чтобы он сказал мне то, из-за чего сейчас стоял напротив меня с огоньком в глазах. Он был моим другом. Моим лучшим другом. Слишком многое было поставлено на карту.
– Нет. Не пробовал.
– А должен, с такими-то прыжками. Этот забор сколько, восемь футов в высоту? Конечно, я не знаю, подпрыгнул ты с земли или с чего-то еще…
