Папа зашевелился, поднимая руку, чтобы потереть свое лицо. Мне не хотелось поднимать голову и проверять, плакал ли он. Я не могла столкнуться лицом к лицу с его болью, когда моя и без того уже была слишком невыносимой. Однако мне не пришлось поднимать голову, я услышала это в его голосе.
– И она чуть не забрала тебя с собой.
Кровь ударила в голову, и я резко села.
– Я была в машине, – поняла я, сложив два и два.
Неудивительно, что я пыталась отрицать это всю свою жизнь. Сны. Вот почему я так четко видела, как крутилась машина, разбивалось стекло. Ее обмякшую руку перед собой. Это был не просто сон. Это было воспоминание.
– Она не знала, – быстро добавил он. – Ты пробралась в машину, когда должна была быть в постели.
Я выдохнула. По крайней мере, она не пыталась забрать меня с собой. От этой мысли мне ни капельки не стало легче. Но это было хоть что-то, поскольку в данный момент я вообще ничего не чувствовала. Я была полностью опустошена.
* * *
Назад к магазину, где осталась моя машина, мы возвращались в полной тишине. Папа постоянно открывал рот, желая что-то сказать, но затем вновь закрывал его.
– Если у тебя есть вопросы, задавай, – наконец изрек он.
На самом деле о вопросах я еще не думала, хотя и должна была.
– Она к кому-нибудь ходила? Пыталась лечиться?
– Она регулярно посещала психотерапевта. Но все равно не слезала с таблеток. Думала, что они помогают. Сразу после ее смерти я и тебя отправил к психотерапевту. Всех вас.
Точно, я вспомнила седовласого мужчину, который просил меня рисовать.
– Почему ты не рассказал мне раньше?
– Я пытался, Чарли. Но ты была не готова. Ты закрылась. Забралась на крышу и перепугала меня до смерти. После этого я решил подождать. У тебя все было так хорошо, и мне не хотелось, чтобы это тебе помешало.
– Я чувствую себя глупо. Я такая слабая.
– Нет, Чарли. – Он положил руку мне на плечо. – Нет, ты не слабая. Какой ребенок захочет думать нечто подобное о своей маме? Она была твоим миром.
Нет. Не была. Она едва была частью моей жизни.
– Джером, Натан… Гейдж?
– Они знают.
Я прокашлялась, избавляясь от комка в горле, а затем прислонилась щекой к окну:
– Я чувствую себя глупо. – Понятно, почему папа с братьями считали меня такой хрупкой. Почему они так меня защищали. – Мне так жаль, что я не родилась еще одним мальчиком.
– Что? – Мы подъехали к магазину, и он поставил машину на паркинг.
– Я белая ворона. И я разбита.
– Ох, Чарли. Нет.
– Я нашла книгу в твоей комнате. Кэрол, твоей «коллеги».
