Не могу коротко. Уже написала страниц двадцать, а зачем они тут? Нет, все же попробую. Мамины родители были люди глубоко штатские, в жизни не подняли друг на друга голос, и как им удалось вырастить такую воительницу — не знаю. Впрочем, с ними она не воевала, и ни с ней тоже. Она как-то с самого начала была активной пионеркой, комсомолкой, вступила в партию по идейным соображениям, — они, кажется, понимали все немного иначе, но никаких конфликтов на эту тему в доме не было. Да и она довольно рано все поняла, но считала своим долгом продолжать сражаться за справедливость в доступных ей масштабах. Мама, вслед за дедушкой, всегда была отличницей (и меня, ясное дело, научила), иначе не умела. Романо-германское отделение филфака МГУ она закончила аккурат в разгар «дела врачей», так что никакая аспирантура ей не светила, и ее чуть было не отправили учить детей в школе под Читой. Мне почему-то кажется, что она и там бы не пропала. Но (не без стараний каунасских родственников) пришел запрос из Каунасского Политехнического института, и Белла Залесская поехала туда преподавать немецкий язык и литературу.
Смуглота, румянец, смоляные косы, разрез глаз скорее дальневосточный, чем семитский. Ни косметики, ни каблуков, ни рюшечек-кружавчиков, никаких специально женских ухищрений — никогда: тоже мамина наука, точнее, не наука, а пример. В молодости мама много ходила в походы, при этом не обладая никакой такой особой физической подготовкой и даже плавать не умея. По горам ходила и даже на байдарках. Увлекалась фотографией — сохранились огромные чудесные альбомы с походными фотографиями, с удивительными горными и прочими видами. Есть фото: сияющая мама на вершине, где-то на Урале, в клетчатой ковбойке, я помню эту серо-красную ковбойку. И на обороте папины стихи, строчки из которых мама часто повторяла — не без иронии: «А ну-ка ты! Завидуешь? Иди! И будешь горд, красив и необычен». Ирония была основным маминым состоянием, она вечно все вышучивала, особенно когда ей пытались делать комплименты (и меня научила, как видите). Иногда папа на нее за это обижался, и помню, как я в детстве, еще плохо понимая это слово, кричала ей: «не иронизируй!» На самом деле была история, как еще в Политехническом мама полюбила одного друга-преподавателя, а он был женат и разводиться не готов, и роман их остался платоническим и был насильственно прерван, и, возможно, тогда в мамину жизнь вошла ирония, и сжатые кулаки и челюсти (фигурально говоря), и ранняя седина, и некоторый ригоризм. И еще одна история из похода, которую мама часто рассказывала. Однажды в Карпатах они поставили палатку на склоне, ну и спали там вчетвером, палатка брезентовая, мама лежала с верхнего краю, а ночью был сильный дождь, и по склону пошел поток ледяной воды и уперся прямо в маму. И она всю ночь пролежала так, сдерживая своим телом эту воду, что она не полилась на спящих товарищей. Ужасно, на самом деле. Но и этому - научила.
