— Могу и сделаю, потому что, помимо вашей матери, есть и другие люди, нуждающиеся в нашей помощи. Вы отказываетесь от предложения, значит, дальше действуйте сами. Кстати, об уколах и таблетках. Они не очистят легкие, нужна система. Вот теперь я сказал все. Прощайте.
Елена Васильевна зашлась в сильном хриплом кашле. Мужчина бросил укоризненный взгляд на Галю, словно говоря ей: «Ты ведь сама этого хотела». И девушка приняла решение:
— Госпитализируйте.
— Постойте! — На внезапно постаревшем, багровом от напряжения лице женщины появилось упрямое выражение. — Я никуда не поеду.
Врач развел руками:
— Милые мои, решайте скорее.
— Она поедет! — твердо сказала Галина и, открыв шкаф, достала большую сумку, с которой ее мать обычно ездила в командировки. — Мама, подумай, какие вещи ты возьмешь?
— Я никуда не поеду. — Елена Васильевна перестала кашлять и отвернулась к стене.
— Мама, я не допущу, чтобы ты умерла у меня на руках раньше положенного срока. — Галя бросала в сумку все: нижнее белье, халат, платье, кофту и юбку, отмечая про себя скудность и ветхость гардероба матери. — Да, захватим еще тарелку, кружку, ложку, вилку, зубную щетку, пасту и мыло.
— Не забудьте постельное белье, — подсказала медсестра.
— Не забудем. — Сумка оказалась заполненной доверху, и девушка подняла ее: — Мама, собирайся. Что ты хочешь надеть?
— На улице жарко, — предупредил доктор. — Если какой-нибудь легкий халат…
Второго халата у Елены Васильевны не было, и дочка помогла ей натянуть тонкую кофточку и старую летнюю юбку в белую и синюю клетку.
— Сами дойдете? — поинтересовался врач.
— Да уж постараюсь. — Женщина поджала губы и направилась к двери. У порога она вдруг крепко обняла свою девочку.
— Ты что, мамочка? — изумленно спросила Галя. Елена Васильевна снова захрипела, губы ее посинели, но ей удалось произнести:
— У меня плохое предчувствие. Я больше сюда не вернусь.
— Да что ты такое говоришь? — Галина взяла мать под руку и вывела на лестницу. — Там тебя приведут в порядок. Ты же слышала, что сказал доктор. Я этого сделать не смогу.
— Ну, может, и так, — не стала спорить Елена Васильевна. — Пойдем, дочка.
Когда они вышли во двор, женщина вздохнула полной грудью и мечтательно произнесла:
— Как хорошо! Так бы и сидела на скамейке! И дышится легче.
— Еще посидите на скамейке, — произнесла медсестра. — Не пройдет и недели, как вернетесь домой.
Ее слова порадовали Галю и вселили в нее уверенность. Ее мама не может умереть, ей обязательно помогут! В больнице она будет под наблюдением.
