Все вокруг было погружено в безмолвие и темноту. Только тонкий светлый луч, проникавший сквозь стекла в зале первого этажа, освещал кусты у окна.
Значит, Филемон еще не ложился. Чему приписать эту бессонницу, противоречившую его привычкам? Не подозревал ли он, что затевалось в эту ночь? Но Вернейль поспешил отогнать эту тревожную мысль. Без сомнения, Филемон, справившись наконец с волнением, вызванным просьбой Лизандра, скоро отправится в свою комнату, и можно будет осуществить задуманный план.
Между тем приближалась полночь, а свет в окне все горел. Арман начал уже всерьез беспокоиться, как вдруг услышал шаги на лестнице. Дверь открылась, и в комнату вошел Филемон в сопровождении Гильйома и Викториана.
Глава VII
Конец прекрасной мечты
Когда Гильйом и Викториан поставили свечи на стол, Филемон сделал им знак удалиться к дверям и, обращаясь к Арману, который в смущении ждал объяснения этого странного визита, спросил:
— Еще не спишь, любезный гость? Сказать по правде, я не надеялся застать тебя на ногах в столь поздний час.
— Очень душно, — ответил капитан, — мне захотелось освежиться у окна. Позвольте, однако, заметить, любезный Филемон, — продолжал он, справившись со смущением, — что моя бессонница не так необычайна, как ваш визит.
— Это правда, Арман, — ответил старик с добродушным видом, — но ты легко извинишь меня, когда узнаешь некоторые новости.
— Неужели эти новости нельзя было отложить до утра?
Вместо ответа Филемон сел на стул, не забыв придвинуть другой.
— Посмотрим, что это за новости, которые падают, как будто с облаков в то время, когда следовало бы спать, — пробормотал капитан, барабаня пальцами по столу.
— Я не думал, что ты такой охотник спать, — саркастически заметил Филемон. — Но ты сейчас переменишь тон. Дело в том, что Гильйом нынешним вечером получил очень важное известие о военных действиях. Я захотел немедленно дать тебе знать об этом.
— Что же там такое происходит? — заинтересовался Арман.
— Во-первых, один известный тебе капитан гренадеров, принадлежащий шестьдесят второй полубригаде, за блистательную защиту дефиле в Альби пожалован в полковники главнокомандующим Массеной.
— Не обо мне ли вы говорите? — спросил Арман, и его глаза радостно заблестели. — Я не смею надеяться… Не могу поверить…
— Читай, — Филемон протянул ему печатный бюллетень. — Гильйом знал, что ты не поверишь на слово и принес доказательство.
Арман быстро пробежал глазами бумагу и возвратил ее старику, сказав с волнением:
