– Ты должна мне всё рассказать, Мария, – сказал я более ласковым тоном, поскольку понял, что настало время, чтобы горечь побоев и угроз подсластить вежливостью. – Ведь я тебе не враг, я лишь желаю раскрыть тайну несчастной смерти твоей соседки. И если ты мне поможешь в этом богоугодном деле, у меня, возможно, найдётся для тебя нечто большее, чем доброе слово.
Постанывая и пыхтя, она поднялась с пола. Присела на край низкого стола, чуткая, словно таракан, который только что чудом спасся от подошвы сапога.
– Сколько? – Тут же спросила она, а её тёмные глаза заблестели. – Сколько вы мне заплатите?
Что ж, как видно, она быстро вернула себе присущую ей наглость. Но это уже было шагом в правильном направлении, поскольку, видимо, она сочла, что знает нечто такое, за что стоило заплатить. Если бы ваш покорный слуга был охотничьей собакой, сейчас он поставил бы уши.
– Цена всегда зависит от качества товара, – объяснил я. – Интересно, что такого ты знаешь, Мария? Может ли это вообще меня заинтересовать? Мне не очень-то верится, что ты узнала что-то кроме бабьих сплетен... – Я придал голосу пренебрежительный тон.
– О-хо-хо, вы сильно ошибаетесь! – воскликнула она. – Уж я-то знаю, что за подарочек была эта Пляйсиха.
– Почему ты так говоришь?
– Сколько дадите? Дайте десять крон, и я всё вам расскажу. Клянусь Богом, вы не пожалеете. – Для придания веса этим словам она стукнула кулаком в исхудалую грудь.
– Получишь крону, и ни ломаным грошом больше, – сказал я твёрдо. – А теперь рассказывай.
Она проглотила слюну, её губы зашевелились, как будто она пыталась сдержать готовое сорваться с уст ругательство, после чего вздохнула.
– Пусть будет по-вашему, благородный мастер, – она снова умильно засюсюкала, и эта умильность показалось мне ещё более отвратительной. – Только заплатите мне сразу, чтобы потом не забыть.
Я не хотел препираться с Грольшихой, поэтому вытащил из кошелька крону и бросил ей под ноги. Что ж, если рассказ мне не понравится, я всегда смогу отобрать деньги. Она молниеносно наклонилась, схватила монету и тщательно осмотрела со всех сторон. Я спокойно ждал. Наконец она задрала юбку, зашарила где-то под ней, и я подумал, что она прячет монету в таком месте, в которое я, безусловно, не полезу по собственной воле. Вот ты и потерял крону, бедный Мордимер, подумал я.
– Уж я вам теперь всё расскажу. – Она уселась поудобнее и сложила руки на коленях. – Пляйс ходила за реку, к бабке.
