Механизм переворачивал вверх дном привычные взгляды на научное наследие Древней Греции. Как правило, в исторических трудах древние греки выглядели умными, достигшими значительных высот в философии и искусстве, но не слишком практичными. Однако теперь налицо было доказательство того, что они мастерски умели рассчитывать зубчатые передачи и создали счетную машину с часовым механизмом больше чем за 1000 лет до того, как кто-либо стал задумываться о чем-то подобном. Прайс понял, что Антикитерский механизм – старейший сохранившийся след технологии, которая сыграла решающую роль в возникновении современного мира.
Он задавался множеством вопросов. Что случилось с этой технологией? Можно ли провести от нее прямую линию к современным часам? Как греки могли создать такую сложную технологию, не оставив никаких свидетельств в письменных источниках? А раз уж они ее создали, на что еще они были способны? Но вначале он должен был больше узнать о самом механизме.
В 1953 г. Прайс написал письмо директору Национального археологического музея в Афинах Христосу Карузосу с просьбой предоставить больше информации. Карузос любезно выслал ему самые свежие фотографии фрагментов, показавшие, что со времен публикаций 1920–1930-х гг. прибор подвергся чистке, которая открыла скрытые прежде детали. Прайс не мог понять, почему большинство историков и археологов игнорировали такую революционную находку, и написал о ней пару статей. Одна из них была опубликована в британском научном журнале Discovery в апреле 1957 г.
«Если Антикитерская машина подлинна, она должна привести к полной переоценке древнегреческой технологии, – писал он. – Ее открытие 55 лет назад… было столь же впечатляющим, как если бы в гробнице Тутанхамона обнаружили проржавевшие, но узнаваемые детали двигателя внутреннего сгорания». Однако на черно-белых снимках, присланных Карузосом, рассмотреть детали было непросто. При такой массе вопросов, возникавших в связи с этим механизмом, Прайс не мог подкрепить свои грандиозные утверждения ничем, кроме слов.
Поэтому летом 1958 г. он отправился в Афины. Прайс задействовал все свое немалое обаяние, чтобы убедить Карузоса позволить ему изучать Антикитерский механизм, и, несмотря на легкое недоумение по поводу того, почему эксцентричный британец так жаждет увидеть эти обломки, тогда как музей полон предметов куда более важных и красивых, директор пожал плечами и согласился. И вот, в подвальном хранилище, всего в нескольких метрах от восхищенной толпы, собравшейся вокруг Антикитерского юноши, который так эффектно смотрелся в просторном выставочном зале, Прайс наконец оказался лицом к лицу с другой стороной Древней Греции, забытым направлением мысли, нити которого, как он понимал, ныне вплетены во все вокруг, в каждый автомобиль, велосипед, часы или арифмометр.
