Изобретение дифференциальной передачи позволило производить хлопковую нить быстрее, дешевле и лучшего качества, чем вручную, и это перевернуло наиболее важные отрасли экономики того времени. Затем конструкция была изменена: один привод стал вращать две независимые шестерни, деля между ними поток мощности в любых соотношениях – от 0 до 100 процентов на каждую. В итоге она была применена в автомобилях и используется до наших дней.
Западные историки приписывали все эти усовершенствования европейцам. Но оставалось загадкой, где именно появились первые часы и почему они были так сложны (ведь история техники предполагает движение от простого к сложному). Так или иначе, появление механических часов заложило основы современной эпохи.
Полагают, что такие хронометры впоследствии распространились из Европы по всему миру: так, в XVI–XVII вв. миссионеры-иезуиты завезли их в Китай. Но западные историки не сочли нужным ознакомиться с соответствующими китайскими текстами. Если бы они это сделали, то выяснили бы, что многие знания, необходимые для изготовления механических часов, уже были известны в Китае. В этих текстах содержалось описание серии все более сложных астрономических часов, вершиной которых стали часы Суня. Их привод не был механическим, но колесо тем не менее работало как анкерный механизм, замедляя непрерывный поток воды и превращая его в серию равных отмеренных шагов. А простая система зубчатых колес заставляла манекены и сферы двигаться с необходимой скоростью. В поисках истинного происхождения часов историкам следовало бы заглянуть подальше.
Работа о чосеровском экватории и статья в Nature укрепили репутацию Прайса, не говоря уже о его уверенности в своих силах. Но, занимаясь этими исследованиями, он осознал, что главное его открытие еще впереди. Он узнал о другом астрономическом приборе, много старше и много сложнее, чем экваторий или китайская часовая башня, сложнее, чем любой другой известный прибор. Прайс прочел работы Свороноса, Радоса и Рема и понял, что никто из них не приблизился к раскрытию тайны Антикитерского механизма.
Хотя было не ясно, что именно представлял собой этот прибор, Прайс осознавал, что система зубчатых колес в нем сложнее всего, что было известно на протяжении последующих полутора тысячелетий, по крайней мере вплоть до сложных астрономических часов средневековой Европы. Стали сплетаться все путеводные нити, по которым Прайс шел в глубь истории, – научные приборы, астрономические знания, часовой механизм. И все они вели к Антикитерскому механизму. Прайс полагал, что в этом уникальном объекте скрыта тайна происхождения всей технической традиции, ведущей к первым механическим часам и далее к новациям, в итоге запустившим научную и промышленную революции.
