– Бонни, – говорю я изумленно. Мамина подруга. Я знаю, как они познакомились.
Но никогда не знал всех подробностей этого знакомства.
Мама улыбается.
– Бонни. Да. Пока Джефф менял ей колесо, мы с ней разговорились. Она первый
человек, который упомянул опеку. Я тут же пригласила ее на обед на следующий же день.
Мы тут же все решили. Этому суждено было сбыться. Я знаю это. Гораздо больше
времени у меня ушло на то, чтобы убедить Джеффа. Теперь я знаю, что он больше
беспокоился за меня. Он видел, как я потеряла стольких детей и волновался, как я
перенесу то, что мне придется с ними расстаться.
Мы прошли все круги ада. Интервью, посещение приютов, все это. Мы
подготовили комнату. И стали ждать звонка. Я думала, что это будет что-то срочное. Но не
было. Спустя пару дней, я начала сомневаться. Джефф был в панике. Комната стояла
пустая. Я начала гадать, не допустила ли я ошибку. Однажды ночью, ложась спать, я не
смогла заснуть. Я до сих пор помню, как каждый час смотрела на часы. Я была так
измучена. К пяти утра я не сомкнула глаз. Я помню, как думала: «Пожалуйста. Я знаю, что
есть ребенок, который нуждается во мне. Пожалуйста».
Кристин промокает глаза, затем тянется за платочками на краю стола.
– О боже, я не была готова к этому разговору. Я думала, мы будет говорить о
Деклане. – Она вытирает лицо, затем улыбается мне сквозь слезы. – Но в тот самый
момент... Рев, в тот самый момент, как я подумала об этом – раздался звонок. И это была
Бонни. По поводу тебя.
Я совершенно точно не помню этого с ее стороны, но отчетливо помню со своей.
После того, как полиция забрала меня от моего отца, меня отправили в больницу. Многие
из тех моментов засели у меня в памяти – хотя некоторые из них совершенно стерлись.
Иногда я гадаю, может быть мне просто не хватало сил осмыслить их все. Я никогда до
этого не видел врача. Ни рентгена, ни физического обследования, ничего. Если бы я был
здоров, возможно, мне бы дали день или два смириться со своим положением, но персонал
скорой помощи не мог игнорировать сломанную руку. Они также не могли
проигнорировать шрамы и отметины. Я так отчаянно хотел покинуть больницу, что готов
был пойти куда угодно и с кем угодно.
Но когда Бонни привела меня сюда, я думал, что умер. Я думал, что попал в ад. Я
думал, что так меня наказывают.
