– Они представляют угрозу для тебя, смертная, а не для меня. Ты видела, как я расправился с таном. Сколько раз мне нужно напоминать? Я принц.
– Да знаю! – Я не сдвинулась с места. – Не то чтобы ты дал мне возможность забыть об этом хоть на секунду.
Он напрягся и оскалил зубы, как будто я дала ему пощечину. Я еле сдержалась, чтобы не потянуться к своему кольцу.
– Ничего не понимаю. Чудовища, конфликт между вашими родами, почему Дикая Охота гоняется за тобой столетиями, если Тсуга прекрасно знает, что не может победить?.. Наверное, мне, глупой смертной, просто не дано это постичь.
Грач расслабился. К моему величайшему раздражению, сарказма он не заметил.
– Тсуга – Охотница, – ответил он. – Она подчиняется зову зимнего двора, чья главная и вечная цель – подчинить морозу осенние земли.
– Рог, – пробормотала я. – Он повелевает ею. У нее нет выбора.
Грач кивнул.
– Для нее Охота – все. Единственный смысл ее существования. Она будет охотиться, пока не умрет, пока смерть не освободит ее.
Ветер зашелестел в кронах деревьев, и листья затрепетали, как капли дождя по земле. Я вспомнила призрачное лицо Тсуги, исчезающее в темноте, и то, как она кричала нам вслед, приказывая спасаться бегством. По моему телу пробежала дрожь. Осенняя прохлада наконец добралась до меня.
Или дело было не в этом? В следующий момент меня одолели сомнения, вздрогнула ли я вообще, потому что земля под моими ногами тоже заходила ходуном. Я сделала несколько шагов назад, но деваться от странного землетрясения было некуда. От того места, где кровь Грача окропила землю, вверх вдруг взметнулась целая волна мха, покрытого крошечными цветами, захлестывая поляну, окутывая, будто пеной, стволы деревьев и мои ноги. Я вскрикнула и рывком высвободила ботинки. Комья мха полетели во все стороны, пока я яростно отряхивала юбки.
– Обернись, – отрешенно сказал Грач, глядя на меня искоса. На мгновение он заговорил тем привычным мне старым тоном, как будто мы снова были друзьями в моей мастерской, как будто все снова было в порядке.
Я повиновалась, не желая перечить. Деревья на поляне росли, тянулись к небу, все выше и выше; их ветви соединялись и переплетались под звездным небосклоном. Молодые деревца силились догнать их, выскакивая из мшистого покрова между широких стволов и вытягивая ввысь трепещущие листочки, уже окрашенные осенним золотом. Все это происходило практически бесшумно, только чуть слышно скрипела, гудела и трещала древесина, расширяясь и меняясь.
