В одном древнем писании есть такие символические слова:
Сказал Отец сыну: Пойди и возьми себе то, что не есть ты, то, что не принадле-жит тебе, но принадлежит Мне. Считай это своим и ищи причину его появления. Думай, что это – ты сам. Так ты откроешь мир обманчивых чар, мир глубокой ил-люзии. Тогда ты познаешь, что взял не то, к чему должна стремиться душа.
И когда в каждом цикле и явлении обмана и стяжательства наступает такой момент, ты слышишь 85] голос. Повинуйся ему. Это голос того в тебе, что слышит Мой голос, голос, неслышимый теми, кто любит красть. Снова и снова слышится веление: “Верни похищенное добро. Знай – оно не для тебя”. Через долгие перио-ды безмолвия голос повторяется вновь: “Возврати заимствованное добро; верни свой долг”.
Когда же все уроки пройдены, голос раздается вновь: “Отдай с радостью то, что было Моим и было твоим и то, что теперь принадлежит нам обоим. Тебе больше не нужна форма. Будь свободен”. (17-425/6)
(9) Идеалы, объявленные Христом, до сих пор остаются высочайшими из давав-шихся в откровении, и Он Сам подготовил нас к появлению тех истин, которые ознаме-нуют время конца и победы над последним врагом, имя которому – Смерть. (22-243)
(10) И Смерть – к чему это относится? Не к смерти тела или формы, ибо она имеет относительно небольшое значение, но к “способности оставлять”, которая со временем становится характерной особенностью давшего обет ученика. Наступает но-вая эра. Постепенно проступают новые идеалы, новая цивилизация, новый образ жиз-ни, образования, религиозного выражения и управления, и ничто не остановит их. Од-нако они могут быть задержаны реакционными людьми, ультраконсервативными и не-далекими, а также теми, кто с яростной решимостью цепляется за свои излюбленные теории, мечты и представления, свои интерпретации и собственное часто узкое пони-мание выдвигаемых идеалов. Это те, кто способен отодвинуть и отодвигает час осво-бождения. Духовная гибкость, способность отпустить все предрассудочные идеи и идеалы, а также любимые склонности, культивируемые привычки мышления и всякое решительное усилие подчинить мир модели, кажущейся какому-то человеку лучшей, потому что для него она наиболее привлекательна, – все это должно быть отдано во власть смерти. Все это совершенно безболезненно и без какого бы то ни было риска можно оставить, не боясь за результаты, если главным мотивом в жизни является на-стоящая и крепкая любовь к человечеству. Любви, подлинной духовной любви, какую знает душа, всегда можно доверить власть и дать возможность, и она никогда не обма-нет этого доверия. Она все приведет в согласие с видением души. (13-278/9)
