Да уж! Снегири, синицы, горлицы налетали на сад стаями. Горлицы покушались только на вишневые деревья, но мелкие птахи шныряли повсюду. Таких цветков – спасибо мешкам Чарльза – им еще видеть не доводилось. И надо было срочно развешивать сети – по нескольку на большие деревья. И никаких проволочек, сказал Чарльз, – несколько деревьев уже полностью оголены. Вот почему антигадючья вольера Сили была лишь временной: Чарльз развешивал сети, и у него не оставалось ни одной свободной минуты.
А потому я накрыла вольеру нейлоновой сетью сама, через каждые несколько дюймов привязывая к проволочной сетке, а затем посадила туда Сили для пробы. Он тут же запротестовал. «Беззаконно заперт! Пошлите за полицией! Клаустрофобия!» – взревел он, усевшись как можно прямее у сетки, и продолжал надрываться что есть мочи.
Но выбраться ему не удавалось. Внизу мы закрепили проволочную сетку колышками для палаток, и, как он ее ни исследовал, повытаскивать их не мог. Конечно, не предполагалось, что он будет оставаться там все время. Просто час-другой, когда вокруг могли ползать гадюки или когда погода была такой, что держать его дома не хотелось, но следить за ним мы по той или иной причине не могли.
В тот первый день все сошло хорошо. Думал, его там заперли Навечно, пожаловался он, когда я его выпустила, но это как будто его не особенно встревожило. Все, казалось, было хорошо и на второй день. Сили сидел в своей вольере; Шеба, предпочитавшая настоящее тепло, спала в машине; я, обретя наконец душевное спокойствие, села писать. Да, мне было спокойно, потому что я твердо знала, где он сейчас, но в остальном… Почти час Сили завывал что есть мочи. Однако затем воцарилась безмятежная тишина. «Привыкает мало-помалу!» – подумала я, повернула голову и увидела, что он, торжествуя, сидит на полу возле меня.
Он взобрался по сетке у одного из угловых столбов, где она была натянута туго, и протиснулся под сетью, о чем нам поведал ее завернутый вверх край. А потому я продернула веревку по верху сети через каждую ячейку, словно приметывая ее. И на следующий день поздравила себя, когда увидела, как он тщетно пытается подсунуть под сеть круглую голову, повиснув на сетке, точно обезьяна. Уж теперь ему не выбраться! А через полчаса, оторвавшись от машинки и поглядев в окно, увидела, что он шествует по лужайке. Вылез у Другого Угла, объявил он победоносно, встретившись со мной взглядом. И правда, когда я вышла посмотреть, сеть была сдвинута у другого столба. Ну, во всяком случае, думала я, твердой рукой прошнуровывая и этот запасной выход, он не додумается попытать счастья у задней стенки. Просто не сообразит, что это возможно. В его возрасте такой сметки не бывает. Выяснилось, что бывает. Еще два раза он показывался снаружи, будто маленький черный Гудини, так что я прошнуровала все четыре угла, а вдобавок и от угла к углу.
