— Что случилось? — тяжело выдохнул он.
— Сонечка — звездочка наша ясная, такая милая, скромная девушка.
— Не томите!
— Беда-то, какая! — плаксивым голосом продолжала соседка, — в больнице она. Машина сбила. Прямо на пешеходном переходе. Гоняют олухи, как ошалелые, креста на них нет. Им что кошку, что человека — все одно. А главное — безнаказанно все! Вот раньше такого не было, люди все уважали друг друга, законов боялись, а теперь — бандит на бандите!
Виталия пробила испарина. Он не мог больше слушать философские изречения.
— Жива?
— Жива, — кивнула женщина, — в реанимации пока. Я подробностей не знаю, слышала, что лихач с места скрылся, а Скорую очевидцы вызвали.
— Возьмите! — отдал он лилии, понимая, что теперь не до цветов.
Софья неохотно открыла тяжелые слипшиеся веки. Остатки боли, ноющей, изводящей, и такой неотступной, до сих пор мучили своим присутствием. Она пострадала по своей нелепой оплошности. В последнее время слишком много думала, пребывала в состоянии глубокой прострации, полностью поглощенная душевным волнением. Окружающая действительность плыла рядом в образе туманного шлейфа.
Та проклятая машина, отмеченная злым роком, будто специально выждала ее на перекрестке.
Софья не заметила ее, двигаясь по обычному, каждодневному пути. Пока она размышляла, витала в облаках, жестокая реальность приближалась с неимоверной скоростью.
Удар. А дальше — тишина. Черная и пустая. Там на грани жизни и смерти оказалось холодно, жутко и как всегда одиноко.
Но на том свете ей не было места. Высшая сила определила, что ей не суждено блуждать впотьмах, остались еще дела на грешной земле. Время еще не подошло. Сильный порыв света ворвался, зацепил и понес в обратном направлении.
— В рубашке родилась! — констатировала медсестричка.
— Пить! — попросила Софья, облизывая пересохшие губы.
— Жить будешь! Хороший знак. Но пить пока нельзя, потерпи чуток.
Софья Ледникова поступила в травматологию без сознания с множественными ушибами, синяками, царапинами, черепно-мозговой травмой.
— Переломов нет! — сообщили ей, когда она пришла в себя.
Софья думала иначе. Ей казалось, что она сломала все что можно и нельзя, по крайней мере, тело стонало, пульсировало в болезненной пытке.
Осторожно шевелясь, она пыталась прислушаться к ощущениям побитого тела.
К счастью, воспоминания о страшном происшествии напрочь стерлись из памяти.
— Не поймали, — продолжила разговор медсестра.
— Кого?
— Того, кто сбил. И вряд ли найдут.
