— Нет! — удивился Леон.
— Правильно, тебе тогда ни до чего было, в институт готовился. Изнасиловал ее твой дружок Пашка Дохлов. Хотя, возможно, и по согласию все случилось. Кто ж знает? Только забеременела она. Заявление в милицию написали, а через день забрали и из города уехали всей семьей.
— Куда?
— Не знаю, Света не попрощалась. И я понимаю ее. Позор-то какой!
— Так у Кати от Пашки, возможно, ребенок? — задумчиво произнес Леон.
— Все может быть. В любом случае не наше это дело. Ты мне скажи, что ты собираешься дальше предпринять? С новыми родственниками?
— Поеду в Самару знакомиться. А там посмотрим.
— Решил — поезжай, если тебе это так необходимо. — В голосе матери звучали нотки обиды.
— Мама, возможно, от этого зависит, как мы с тобой дальше жить станем!
— Не придумывай! — махнула она рукой. — Богатые родственники никогда не рады такой голытьбе, как мы.
— А нам и не понадобится их благотворительность, не переживай. Мы и сами будем в состоянии им помочь! — С этими словами Леон чмокнул мать в горячий сухой лоб и вышел из палаты.
Самара. Ляля
Звонок внутреннего телефона отвлек ее от невеселых мыслей. Они съездили-таки в Беляевку, где задержались почти на неделю, не в силах оторваться от пирогов и блинов, которыми потчевала их Катина мама. Днем ходили на озеро, плескались среди ряски в стоячей воде и загорали под палящим июльским солнцем. А вечером, когда Катина бабушка, ворча на ненормальных «городских», мазала им обожженные спины деревенской сметаной, слушали рассказы прадеда Кати о семье Печенкиных. Там-то и родилась и окончательно сформировалась идея найти потомков всех пяти сестер, собрать всех вместе за большим столом на даче у Валентины Николаевны. Они даже запланировали поездку в Польшу, в Хойну, где раньше жила с мужем самая старшая из сестер — Зоя.
А потом они еще какое-то время пребывали в эйфории, подогреваемые интересом Галины и ее мамы. Поездка за границу все откладывалась, хотя Ляля не видела причин для этого. Муж вновь стал зависать в офисе, ссылаясь на прибавившийся объем работы. Ляля, по привычке готовя ужин на двоих, все чаще съедала свою порцию без него. Самое странное было, что ее вполне устраивало его долгое отсутствие — так ей было комфортнее. Она полюбила эти вечерние часы полного одиночества. Появилась даже мысль открыть страничку в соцсетях, несмотря на то что она всегда была противницей афиширования своей личной жизни в Интернете. Как-то сам собой разговор о путешествии затих…
