Шанс (Коммуналка) - Марина Владимировна Болдова

Иван Семенович Качинский ждал ее, пытаясь по словесно нарисованному его другом следователем прокуратуры Беркутовым портрету, понять, зачем ей он, скромный нотариус районной конторы. С таким именем ей следовало иметь своего, проверенного, из поколения в поколение ведущего дела фамильные. Но, Эмилия Яновна Фальк попросила Егора познакомить ее именно с районным нотариусом. Качинский с Беркутовым учились в одном классе, дружили так, необременительно друг для друга, особо не навязываясь с заботой, но и не оставляя без поддержки.

Иван хорошо подготовился к встрече, даже посетив библиотеку, чтобы узнать немного историю семьи. Именно немного, потому, что много просто не было.

…Профессор медицины Людвиг Фальк появился в Самаре из ниоткуда (сведений нет!) в 1740 году с женой и сыном. Практику он заимел частную, от служения в окружной больнице отказался, сославшись на слабое здоровье. Этим он открыл начало династии врачей, которые лечили жителей уездного города вплоть до революции. Чем не угодил новым властям последний представитель фамилии Фальк, Ян, в документах не указывалось. Но, фактически бросив на произвол судьбы дочь – младенца и не очень окрепшую от родов жену, уехал из России. Жена Марта сокрушалась на неверного ей мужа, плача на кухне большой коммуналки, бывшей же профессорской квартиры, уплотненной утвердившимся во власти пролетариатом. Соседки, тетки – станочницы механического завода ее не понимали, не принимали и старались, кто отвернуться от нывшей женщины, кто, откровенно сплюнув, вытолкать ее взашей. В своей комнате, бывшей кухаркиной, Марта пеняла маленькой Эмилии, чтобы та вела себя тихо, не пищала громко, дабы не злить соседок-тружениц. Сама Марта жила невесть на что. Вроде как могла она уколы делать, ходила по домам к больным, но много ли на этом наживешь? Не бедствовали Марта с дочерью и во время войны, разносолов никто у них на столе не видел, но розеточка с постным маслом и кусок хлеба на обед Эмилия съедала прямо в общей кухне, запивая кушанье горячей водой из подогретого чайника. Эмилия росла в некоторой изоляции, занятая музыкой, но не медициной, нарушив тем самым традиции семьи. Выражение лица на кукольном ее личике было отрешенным, словно не было здесь, на грешной земле души Эмилии, только плоть. Замуж она не вышла, прервав род Людвига Фалька на корню…

Все это Иван Качинский прочел в художественном очерке историка и краеведа Евы Бун. Почему Бун так заинтересовалась семейством Фальк, Иван так и не понял, но, полагал, что речь все-таки идет о каком-то наследстве. Намеки на скрытое от людских глаз богатство в очерке просматривались, правда, очень уж призрачно.