Через кухонное окно я смотрю на Снайпера снаружи. Он растянулся на лужайке, его голова лежит между лапами. Из его расслабленной осанки, я могу сделать вывод, что он в собачьей дремоте.
— Он хорошая собака, — говорю я из необходимости поддерживать разговор.
— Так и есть.
Я возвращаюсь к Келлану.
— Ты говорил, что ты его приютил?
— Это длинная история.
— У меня нет ничего, кроме времени, как ты видишь.
Я указываю на свою лодыжку.
Он рассмеялся.
— С вывихнутой лодыжкой, действительно, есть.
Он откладывает аптечку и садится рядом со мной. Вместе мы поворачиваемся к Снайперу.
— Он военная рабочая собака, которая должна была быть усыплена, — говорит Келлан.
— В самом деле? Но почему? Он такой милый, — я не могу не расстраиваться. — Кроме того, как военная рабочая собака, он, вероятно, очень полезен.
— Он был, — Келлан делает паузу, нерешительно. — Снайпер был одним из лучших на службе. Его обучили находить мины-ловушки, бомбы и мины, отслеживать войска противника и пропавших без вести. Все, что нужно было сделать, это позволить ему ознакомиться с запахом, и он убежит и найдет человека. Он был безжалостным, — он с восхищением качает головой, его глаза теряются в воспоминаниях. — Он спас столько солдат. Но потом…
Я задерживаю дыхание.
— Потом что?
— Его хозяин погиб в результате взрыва бомбы, и он прекратил слушаться кого-нибудь.
— Он должен был быть усыплен, чтобы не навредить? — спрашиваю я недоверчиво.
— Это было нечто большее. Он начал нападать на близких людей. Каждый громкий звук был для него травматичным. Это стало настолько плохо, что он не ел. Он не позволял никому прикоснуться к нему. Он не подчинялся, — Келлан смотрит на меня. — Он считался опасным, неуправляемым, бесполезным.
— Пока ты не спас его.
Он снова кивает.
— Я сделал это, потому что чувствовал, что должен.
Его голос настолько низок, что дрожь пробегает по моему позвоночнику.
— Что ты имеешь в виду? — спросила я, затаив дыхание.
Он отводит взгляд, не спеша с ответом. Его глаза стекленеют, когда он смотрит вдаль, его разум находится в миллионе миль.
— Хозяин Снайпера был моим лучшим другом, — шепчет Келлан наконец. — Когда она умерла, мне показалось, что я должен забрать его.
Я смотрю на собаку, тысячи вопросов проносятся у меня в голове.
Его лучшим другом была женщина, и она была солдатом. Я не могу представить, чтобы кто-то вроде Келлана дружил с женщиной, и, конечно же, не с тем, кто сражался за свою страну.
Черт, я даже не представляю, как он живет на ферме.
