Такова суть любви, что, вонзая нож, даже заслуженный, в грудь любимому преступнику ты разделяешь его боль вместе с ним. Нельзя перестать любить своего ребёнка или родителя, своего друга и того, кто был не просто любовником, к кому ты прикипел душой.
Когда забрезжил рассвет, Гаитэ увидела, как поднялись ворота. Во дворец ворвалась кавалькада всадников. Она сразу узнала Торна. С ним был неизменный Маркелло и её Кристоф.
«Тонкий лёд, тонкая грань — не забывай об этом», — напомнила себе Гаитэ. — «Держи себя в руках и засунь любые искренние порывы… сама знаешь куда».
Она не могла бы точно сказать, как скоро муж появился на пороге её комнаты. Время воспринималось каким-то неоднородным. Оно одновременно и тянулось бесконечно, и в тоже время словно летело.
Со свойственной ему экспрессией и широтой Торн с рывка распахнул дверь. Качнувшись, та ударилась об стену.
В темноте словно открылся портал, откуда плясали розовые отблески пламени, обрисовывая контуры стройной мужской фигуры.
Порывисто и стремительно Торн шагнул в комнату, заключая жену в объятия:
— Гаитэ моя!
Когда он прижал её к широкой груди, на неё пахнуло конским потом, ветром, запахом копоти и железа — запахом войны.
— Когда мне донесли о случившемся, я чуть с ума не сошёл. Как они только посмели поднять руку на мою жену?
Если бы Гаитэ не говорила до этого с Сезаром, наверняка бы поверила в искренность мужа. Возможно, Сезар потому и поделился правдой? Чтобы не верила?
— Как Эффи? Она в порядке?
— Никто из нас не в порядке, мой господин. Вам уже донесли о смерти Жозе?
— Не сомневайся, виновные понесут наказание!
Гаитэ смерила мужа долгим взглядом и медленно кивнула:
— Вам не следовало блуждать по городу. Нужно было остаться в башне и подождать подкрепления, — заявил Торн.
— Как мы могли быть уверены в том, что кто-то придёт за нами? — вынуждена была оправдываться она. — Ведь последнее, что мы видели — как зарезали наших слуг.
Глаза Торна на несколько секунд забегали, потом вновь приняли искреннее и сопереживающее выражение. Гаитэ словно застыла в его объятиях. Почувствовав это, Торн медленно разжал руки.
— Прости за всё, через что тебе прошлось пройти. Мы ожидали беспорядков, но никто не думал, что всё пройдёт с таким размахом. Бедняга Рокор! Он, конечно, звёзд с неба не хватал, но он был хорошим парнем и конечно же, не заслуживал такой смерти. Бедняжка Эффидель! Сначала отец, потом муж? Ей очень нужна поддержка. Могу я в этом на тебя рассчитывать, дорогая?
