Какой искренний тон, взгляд, жесты! Как же так можно?
— Конечно, я сделаю для Эффи всё, что смогу. Она мне как сестра, — пообещала Гаитэ.
— Не сомневаюсь в этом, родная. Хочешь вернуться домой? Хотя, о чём это я? Сейчас тебе лучше всего остаться здесь и отдохнуть. Уверен, под стенами этого дворца ты будешь в полной безопасности. Впрочем, если это способно тебя успокоить, беспорядки подавлены, его мелкие очаги догорят уже к утру и всё успокоится. Больше нечего бояться, клянусь! Я не допущу, чтобы с тобой случилось нечто, подобное сегодняшнему.
«Ты знал, что подвергнешь нас опасности, но согласился рискнуть. Настолько верил Кристофу и Маркелло? Или не настолько высоко дорожил нашей жизнью?», — вертелось на языке у Гаитэ, пока она терпела его ласки.
— Мне нужно перекинуться парой слов с Сезаром, но это может потерпеть. Хочешь, чтобы я остался, любимая?
— Нет, ступай. Мне нужно побыть одной и успокоиться.
— Побыть одной? Уверена в этом? Разве в одиночестве призраки не досаждают сильнее всего?
— Я не боюсь призраков. С недавних пор живые пугают меня гораздо больше. Ступайте по своим делам. Я буду в порядке.
— Обещаешь?
Торн коснулся лба жены, видимо, проверяя, нет ли у неё жара?
— Ничего, любовь моя! Тьма сгущается как раз перед рассветом, но теперь уже всё позади. Скоро весь мир станет принадлежать нам. Палата Лордов почти единогласно проголосовала за мою кандидатуру в качестве императора.
— Я не сомневалась в этом, мой господин.
— Часто бывает, что радость бок о бок идёт с бедой. Утром я был так счастлив, все мечты мои сбылись, а потом грянула кошмарная ночь. Известие о том, что на дворец напали, что вы с Эффи едва не пострадали… последние месяцы нас словно раскачивает на чудовищных качелях то вверх, то вниз. Если бы я потерял тебя, не знаю, как стал бы жить дальше. Без любви всё бессмысленно!
«Возможно, вы вскоре полюбили бы кого-нибудь ещё или вспомнили ту, кого любили раньше. Благо, она совсем неподалёку, мой господин», — мысленно ответила ему Гаитэ.
Но только мысленно. Вслух не перечила.
Только глупец станет настраивать против себя того, от кого зависит его жизнь и благополучие.
Торн прижал горячую ладонь к её щеке, глядя ей в глаза с такой нежностью и тревогой что у Гаитэ защемило сердце от боли и надежды — вдруг она ошибается? Вдруг Сезар нарочно пытается посеять между ней и мужем зёрна сомнений и раздора? Может быть Торн искренен с ней сейчас?
— Я люблю тебя, — сказал он перед тем, как оставить на её губах поцелуй, похожий на печать. — Ты мой ангел-хранитель на земле. Я не могу тебя потерять.
